Мания

— Захотелось доказать отцу, что чего-то стою. Я уехал учиться, но мне там не понравилось, поэтому взял «академ» и вернулся в Москву. Мне надо разобраться, чего хочу я, а не мой батя. Просиживать жопу в каком-то офисе — его мечта, а не моя.

«И это все?» — подумал Александр, не забывая при этом вежливо кивнуть. «А как же «перевоспитание»?

Словно прочитав его мысли, Никита нехотя добавил:

— Ну и недавно одна фигня произошла… Ехали с другом в машине после клуба, были немного поддатые, не сильно — так, пара стопок. И друг что-то зазевался и на зебре какого-то лоха толкнул. Думали, деньгами извиниться, а этот дебил принципиальным оказался — ментов вызвал. Мы потом с другом ржали, что точно не наш день: прикинь, менчура тоже от денег отказалась. Это наши то! По-моему, скорее трахнешь Беонсе чем встретишь честного гаишника. Ну вот, мы встретили! А эти гондоны еще и в протоколе про взятку написали. Но самое дерьмовое, что менты кокс в машине нашли… Ну и началось… В общем, пришлось бате звонить, он своих поднял. Друг звонил своему. Короче, отмазали, но батька так орал, что звиздец. Я пытался ему объяснить, что не мой кокс, а у него как заело. Врубил барана по полной. Короче, так задолбал, что я решил устроиться сюда на работу, чтобы он понял, что мне эта наркота нахер не упала. Как бы, я понимаю, что это такое, и что бывает, если подсесть…

«А, точнее, он сам тебя сюда загнал угрозами лишить денег», — мысленно исправил его Александр, чувствуя какое-то дурацкое злорадство. По сути, ему Никита ничего плохого не сделал, но как же бесили уроды, которые могли творить что угодно, имея в айфоне правильные номера.

— У тебя отец такой же конченый? — с долей раздражения поинтересовался Никита. — Он же у тебя препод, небось даже не посрать без его чуткого надзора?

— Раньше да. С возрастом поспокойнее стал.

Их диалог был ненадолго прерван появлением официантки, но уже через несколько минут снова продолжился, и теперь парни разговаривали с гораздо большим интересом чем прежде. Никита рассказывал, как жил все эти годы, показывал фотографии своей девушки, лучшие кадры с путешествий. Он транслировал ту жизнь, которая Александру представлялась какой-то киношной и абсолютно нереальной для него самого.

— Кстати, напомни, чтобы я завтра принес тебе нормальную куртку, — произнес Никита, прожевывая кусочек стейка. — Я как начал качаться, она стала мала, а тебе подойдет. «Гуччи», почти новая. Ща покажу!

Чуть покопавшись в телефоне, блондин повернул экран к Александру:

— Вот эта!

— Не сочетается, — в этот раз щедрость родственника несколько повеселила Александра.

— С чем? — не понял Никита.

— С московскими автобусами.

— В смысле?

— Забей, у меня все есть. Лучше свою девушку наряжай.

— У нее отец — владелец сети аптек, она сама мне что хочешь купит, — Никита лениво отмахнулся. — Как тебе она, кстати?

— Ничего такая. Красивая.

— А у тебя есть? Покажи!

Чуть помедлив, Саша достал телефон и открыл фотографию темноволосой девушки, своей однокурсницы, однако не стал вдаваться в подробности, что они практически расстались.

— На вашу новенькую немного похожа, — заметил Никита.

— На кого?

— На поступившую. Не видел ее, что ли?

— Я вижу результаты анализов, а не пациентов, — Александр удивленно вскинул брови. — Я же не врач.

— Тогда я не представляю, как ты еще не повесился от скуки, — усмехнулся Никита. — Мог бы и глянуть на тех, кого лечите. На эту уж точно стоит. Роскошная! Чем-то на Монику Белуччи в молодости смахивает. Жаль, неадекватная. Я бы не прочь ее…

А вот эта тема показалась Саше уже более интересной. Его взгляд буквально впился в собеседника, словно намеревался просветить до самых костей. Вот только интересовала его далеко не внешность наркоманки, а ее физическое состояние.

— Говорят, что, когда ее привезли, она была сильно истощена.

— Нет, ну она худая, конечно, но нормально худая, как моя. Я люблю таких… Ноги красивые, сиськи есть. Я как-то представлял торчков более стремными… Кстати, вы так и не выяснили, на чем она сидит? Юля сказала, что она — какой-то особый случай.

— С ней работают другие, — уклончиво ответил Александр. — Как ты попал к ней?

— Надо было подготовить для нее новую палату, ну там, белье постелить. И когда ее привели, я был на месте. Прикинь, ее сразу же пристегнули к кровати. Типа буйная, да?

— А зачем ее перевели тогда? В общую, что ли?

— Нет, в одиночку, — Никита отрицательно покачал головой. — Откуда я знаю, нахрена ее перевели. Юля сказала, я и постелил. А что, обычно не переводят?

— Насколько мне известно, ее и так содержали в одиночной. Она на персонал набрасывается.

— Серьезно? — с губ блондина сорвался тихий смешок. — А с виду такая тихоня. Даже не сопротивлялась, когда ее пристегивали.

— Скорее всего обкололи успокоительными.

— Жесть! Может, ее в дурку надо, а не к вам? Юля сказала, что она даже свое имя отказалась называть. Вы ее так и называете «новенькой». И при ней ни телефона, ни кошелька, ни документов не было. Может, кто-то добрый спер, пока она в отключке валялась. Странно, что еще не раздели.