Мания

Больничный период жизни вообще оказался для нее особенно тяжелым. Лишенная секса, она находилась в постоянном поиске не только партнера, но и способов мастурбации. Первым ее изобретением был мешочек. Из штапельной больничной наволочки она скроила похожую по форме на пенал торбочку, вывернула ее с изнанки на лицевую сторону, чтобы спрятать шов, и лихорадочно начала запихивать в нее все, что оказалось под рукой и было похоже размером на erecticus — карандаш, пару шариковых ручек, фломастер, зубную щетку, тюбик пасты, — после чего торопливо ввела ее в анус. Но тщательные старания возбужденной госпожи Мегаловой себя не оправдали: конструкция оказалась непригодной. Не хватало ни эластичности, ни округлости. Все предметы ерзали внутри пенала, и никак не получалось собрать их вместе. Наталья Никитична не сдалась: отчаяние вынудило ее спешно искать решение этого деликатного вопроса. Ей пришло на ум выпотрошить торбу, вынуть из тумбочки бинт и перевязать свою коллекцию в единый, упругий продолговатый столбик, чтобы затем опустить его в чехол, ввести в анус и начать сходить с ума. Тут ее дыхание опять участилось, закатились глаза, приоткрылись губы, пересох язычок… Но вторая попытка тоже провалилась: округлости столбика не хватило. Дама буквально взвыла! В гневе она бросила подушку в окно, ногой опрокинула шкафчик, кулачком застучала по стене палаты. Немного успокоившись, она опять стала ломать голову, что предпринять. Затем взяла со стола батон хлеба, очистила мякоть от корки, размочила ее в воде, натянула марлю на чашку, взяла расческу и принялась ею растирать по марле хлебную жижу. Постепенно чашка наполнилась клейстером, которым она стала обмазывать марлевый столбик, чтобы он возмужал и обрел правильные формы. Потом взбалмошная дама опять вложила его в чехол, выключила свет и в попытках вправить чехол в свое сокровенное место начала стонать и плакать — но не от удовольствия, а от тщетности своих попыток. Левая рука и зубы госпожи Мегаловой в отчаянии скоблили стену. Вконец обессилевшая, Наталья Никитична провалилась в сон. Утром, когда рассвело, оказалось, что обои у кровати были разодраны, а ноготки на пальцах левой руки обломаны.

Но мания тотальной эротики началась у Натальи Никитичны значительно раньше.

В одно обычное супружеское февральское утро ей — тогда еще Борису Никитичу Мегалову — вдруг пришло на ум, что жить с женщиной ему наскучило. Хотелось чего-то совершенно нового. Сумасшедшего! Как же можно жить в таком замечательном мегаполисе без оригинальных и сумасбродных идей? Тут, конечно, надо отметить, что нынче нередко современному москвичу приходят в голову самые несуразные мысли. Слава богу, что не пришло ему в голову стать президентом, потому что почти каждый житель нашего города мечтает как раз об этом. А президент ведь может быть лишь один! Или заиметь нефтяные вышки, и не пару десятков, а на четверть всей российской тайги, а еще лучше — даже несколько побольше. Чего уж там мелочиться! Проснуться министром финансов или председателем Центрального банка. А сколько москвичей мечтают стать олигархами? Ну, почти каждый второй! Впрочем, обычно бывает так, что человеку взбредет в голову какая-то никчемная идея, пофантазирует он вдоволь, пройдет пара минут, остынет сердце от обид и волнений — а ее уже и след простыл. И наши земляки мечтают уже совсем о другом: как бы пивом накачаться да какую-нибудь известную даму в собственной постели увидеть.