Мания

«Что-нибудь на аперитив?» — спросил официант. «Пожалуй, принесите-ка мне кампари со свежим апельсиновым соком, а я тем временем взгляну на ваше меню, — громко, чтобы на нее опять обратили внимание, сказала госпожа Мегалова. — Мне говорили, что в московском “Марио” прекрасный повар». Последнюю фразу она бросила для того, чтобы все поняли, что она не москвичка и пришла одна. «Может, кто-то клюнет?» — мелькнуло у нее в голове. Действительно, на нее опять стали посматривать со всех сторон. Впрочем, это продолжалось недолго. Гости ресторана опять уткнулись в свои тарелки и бокалы. Официант принес кампари, наклонился и тихо сказал: «Один мужчина просит вас пересесть за его стол. Это третий стол от колонны вправо. Вы можете взглянуть». — «И смотреть не буду. Сколько их сидит за столом?» — спросила она, стараясь справиться с волнением. «Четверо. Одна дама и трое мужчин». — «Если он желает со мной познакомиться, то скажите ему, что может сесть рядом. Я туда не пересяду». — «Спасибо. Я понял». «Можно открывать счет, — подумала молодая дама. — Но как он выглядит? Не могу же я его рассматривать!» — пронеслось в ее голове. Опять подошел официант: «Мужчина интересуется вашим именем и просит встретиться за нейтральным столом. Он предлагает второй от клумбы слева. Что ему передать?» — «Я — Наталья Мегалова. Передайте ему мое условие: первой за тот стол сажусь я. Сейчас поворчу, что, дескать, стол, за которым я оказалась, мне не очень нравится, а вы громко скажите, что есть возможность занять более комфортное место. О’кей?» — «Конечно». — «Здесь очень открытое место. Это создает неудобства», — громко бросила она. «Пожалуйста, вы можете пересесть за другой стол, например, за этот…» — сказал официант в полный голос и указал в сторону клумбы. «Совсем неплохо!» — опять-таки громко отозвалась Наталья Никитична. Она встала и грациозно прошла на новое место. Официант взял ее кампари и последовал за ней. «Здесь действительно намного лучше», — во всеуслышание закончила она свой сюжет.

Едва она выпила пару глотков, как из-за спины появился полноватый мужчина. Ему было около пятидесяти. Среднего роста, с несколько скошенным подбородком, редкими волосами и примятыми, как у борцов, ушами. «Если вы не против, я расположусь с вами. В нашем замечательном городе местные дамы остерегаются одни занимать столик в ресторане. Не возражаете продолжить общение?» — «Я не против, чтобы вы посидели за моим столиком, но возражаю против ваших московских шаблонов. Что это значит: женщина не имеет права сидеть в ресторане одна? Это же перверсия! Вы хотите меня убедить, что в столице России царит дух средневековья? Что за женщинами следит инквизиция? Мне думается, как раз наоборот: ваш замечательный мегаполис утрет нос любой исторической эпохе — шумеры и атланты, древние египтяне и греки, римляне и европейские империи не знали такого разгула нравов. Они могли бы позаимствовать у москвичей много совершенно нового. Впрочем, жаль, что не было тогда видеокассет, на которых могли бы сохраниться причуды их времяпрепровождения».

Мужчина совершенно не ожидал встретить такую разговорчивую молодую особу — в столице многословие считается дурным тоном. «А вы, значит, приезжая?» — «Нет, просто у меня привычка говорить о Москве отстраненно, чтобы абстрагироваться от местных шаблонов — например, от того, который вы недавно продемонстрировали». — «Забудем этот незначительный эпизод. Могу ли я вас чем-нибудь угостить?» — «Кроме красивой истории и смелого предложения, мне ничего не хочется».