Мания

Андрей Максимович очнулся от механических движений: он явственно ощутил, что с ним вступила в связь не обычная особа, не тривиальная нимфа, не банальная распутница, — его пленяет мания, мания эроса! Безудержное распутство стало увлекать молодого человека, казалось, он загорелся сам, лицом к лицу столкнувшись с настоящей бурей близости; секс опутал его сознание, и Расплетина пылко потянуло к взаимности. Он стал вкладывать в каждое свое движение чувство, ярость, усладу. Амур с фатальным усердием стал перевоплощать прагматического жигало в романтического кавалера! Избалованного мужлана в чуткого любовника! Закормленного альфонса в мечтательного поклонника! В этом этюде страстной вседозволенности Андрей Максимович уже начал преисполняться ощущением приближения оргазма. Сексуальное неистовство, наконец, подошло к концу: фонтан триумфа чувств забил как гейзер преисподней! Два ствола молодого человека стали выбрасывать теплую сладкую сперму, как из рога изобилия. И Наталья Никитична начала упиваться мощной нескончаемой струей великого удовольствия.

Неожиданно в ее взбудораженном рассудке мелькнула беспокойная мысль, что она захлебывается, что уже не может ни вдохнуть, ни выдохнуть, что тонет в напитке страсти, что легкие полны эликсиром чувств! В начале кислородного голодания она на какие-то мгновения даже порадовалась этому обстоятельству: такого обилия желанной спермы она еще никогда не получала! В сознании возник поэтический образ женщины, захлебывающейся в эросе. «Как прекрасно! Как великолепно! Ведь это мечта всей моей жизни! Венец исступленных московских оргий! Желанная жизнь удается, браво! Браво, наш замечательный мегаполис!» — в неописуемом восторге думала она. И вдруг услышала нарастающий бой кремлевских курантов. Голова у нее закружилась, тело стало витать неизвестно где, возникла безмерная усталость, зарябило в глазах. Размытое пространство ширилось, наступало, свет медленно угасал, умолкали звуки, испарились ощущения, — образ небытия становился все реальнее. Госпожа Мегалова стала терять сознание. Зрачки ее сузились, потом вдруг расширились; рефлексы исчезли; стремительный рост количества углекислого газа в организме вызвал непроизвольное выделение мочи и кала. Вначале лицо приобрело красновато-лиловый оттенок, который довольно быстро сменился на лилово-серый. По телу пробежали судороги, взъерошились волосы. Прошло лишь три минуты, и…

Наступила смерть!

В последнее время в нашем удивительном городе значительная часть жителей стала приобретать все большее сходство с акулами и крокодилами. Они готовы в одно мгновение для собственной выгоды разорвать любого, потому что жизнь ближнего для них — абсолютная пустышка. Таким образом было доказано, что человеческая натура способна меняться в короткие сроки самым бесстыдным образом, хотя предыдущие поколения категорически отрицали подобные перевоплощения. И молчаливый, безобидный Яков Ваханя в определенных случаях мог пользоваться в этом экзотическом сообществе даже некоторым спросом.

Именно таким случаем оказалась безвременная гибель Натальи Мегаловой. Чтобы замять скандальное для собственного бизнеса дело, на место прибыл сам Харитон Николаевич. Депутат не стал разглядывать жертву оргазма; прикинув своим изощренным столичным умом, как закрыть дело, он тут же вызвал на Спиридоновку скромного, вечно молчащего рассыльного. Сценарий был прост: поворачиваемый такими мудрецами, как столичный журналист, в разные стороны российский закон не имел бы к хозяевам храма эроса никаких претензий.