Маникюр для покойника

Жила-была в Москве девочка Катя. Папа у нее работал в НИИ, а мама преподавала русский язык и литературу в школе. Хорошие родители, добрые и любящие. Только отец рано умер, а мамуля целыми днями пропадала на работе. Так что Катюша с детства была предоставлена самой себе. Но она не горевала, с семи лет могла разогреть обед и убрать квартиру. Была у Кати мечта – выучиться и стать врачом, да не простым, а обязательно хирургом. Но путь к ее осуществлению оказался тернист. В первый год она не поступила и отправилась на курсы медсестер. В институт попала, только отработав год в Боткинской больнице, в реанимации. На руках уже был один ребенок, Сережка, а за плечами неудачный брак.

Потянулись годы учения, Катюша работала как одержимая, помогать ей было некому, мама к тому времени сильно заболела и превратилась в почти беспомощного инвалида. Катя разрывалась между институтом, домом и больницей, где лежала Анна Ивановна. Другой бы сломался и бросил учение, тем более что в руках уже была отличная специальность медсестры. Кто другой, но не Катя. Она выстояла, получила диплом, устроилась на работу в хорошее место, да еще ухитрялась периодически выходить замуж. Только с семейной жизнью ей катастрофически не везло, все браки рано или поздно заканчивались разводом. Правда, связи с бывшими мужьями она не теряла, наоборот, знакомилась с их новыми женами, детьми…

Основной радостью для Кати была работа, в больнице она торчала с утра до вечера, частенько прихватывая и ночь. Последние годы она стала довольно прилично зарабатывать, но никогда не делала разницы между платными и бесплатными пациентами. Казалось бы, такой ритм жизни должен был выработать у женщины вполне определенный характер: жесткий, даже жестокий, к тому же профессия хирурга не располагает к сентиментальности. Но Катюша оказалась жалостлива без меры. У нее просто щемило сердце, когда очередная бабулька, брошенная родственниками, рыдала в палате. Частенько такие старушки потом оказывались у нее дома, где жили месяцами в ожидании, пока у внуков проснется совесть. Катя могла привести с улицы вконец опустившуюся бомжиху и устроить ту в приют, дать денег в долг малоизвестному человеку и поехать ночью через весь город к подруге, у которой внезапно заболело сердце.

Больные обожали своего доктора, после операции становились ее друзьями и, если им требовалось в дальнейшем лечение, начинали ходить к хирургу запросто, без всякой оплаты. Катя никогда не брала денег со знакомых. И в эту жуткую историю, закончившуюся похищением, она попала благодаря своему характеру и больному Копылову Павлу Семеновичу.

Сначала ничто не предвещало неприятностей. Павел Семенович легко перенес операцию, трудности начались после, на седьмой день. Катя как раз сидела в ординаторской, когда туда влетела жена Копылова с воплем:

– Вы тут чаи гоняете, а Паша умирает!

Катя понеслась в палату. Одного взгляда опытному врачу хватило, чтобы понять: к операции на щитовидной железе нынешнее состояние Павла никакого отношения не имеет. У мужика развилась крайняя форма аллергии – отек Квинке. Когда после всех принятых мер Копылов порозовел и задышал нормально, Катя внимательно пересмотрела историю болезни. Там указывалась довольно редкая форма аллергии – на пищевую соду. Вызванная жена Копылова категорически отрицала даже возможность попадания соды к мужу.

– Слава богу, – тараторила женщина, – не первый год живем вместе, ничего содосодержащего не было.

– Может, приятели принесли? Печенье покупное или пасту отбеливающую «Блендамед»? Там сплошной натрий гидрокарбонат, – констатировала Катя, в глубине души прекрасно понимая, что от такого малого количества аллергена отек Квинке не разовьется. Ну съест Павел Семенович крекер-другой, ну чихнет пару раз, почешется, но чтоб до удушья!..

Однако жена стояла насмерть. Муж употребляет только зубной порошок, а прежде чем съесть продукт, внимательно изучает упаковку, да и не любит он кексы, печенье и готовые булочки.

Но утром ситуация повторилась вновь, как раз после обхода, затем вечером, где-то около шести. Павел Семенович явно брал соду, ел ее два раза в день, а потом утверждал, что не притрагивался к запрещенному порошку. Катя терялась в догадках и подумывала позвать на консультацию психиатра.

Катюша обыскала тумбочку Копылова, но ничего, кроме чая, кофе, фруктов и коробочки витаминов, не нашла. И именно красивая упаковка «Витаформ» привлекла ее внимание. На этикетке стояло: «Наиболее полная, сбалансированная, универсальная и высокоэффективная формула, обеспечивающая суточную норму витаминов и минеральных веществ». Ниже приводился состав, а в углу маленькими буковками указывалось: нет искусственных добавок, формула из натуральных компонентов: не содержит соли, сахара, крахмала, дрожжей, кукурузы, животного жира, молока и соды.

– Сколько раз вы их принимаете? – поинтересовалась Катя у Копылова.

– Дважды в день, – честно ответил мужик, – как предписывается.

– Дайте мне одну таблеточку, – попросила Катюша.