Маникюр для покойника

– Но у меня грипп, – отбивался хозяин.

– Зараза к заразе не пристает, – ухмыльнулась я.

– Хорошо, – сдался собеседник, – жду.

Жил Катуков в красивой башне из светлого кирпича. В подъезде царила изумительная чистота, холл перед лифтами был застелен бордовым паласом. А в кабине пахло хорошим коньяком и дорогими французскими духами. Под стать входу оказалась и дверь в квартиру, явно железная, обитая натуральной кожей светло-желтого цвета. Да, младший Катуков явно не стеснен в средствах. Только на обивку, по самым скромным подсчетам, ушло долларов пятьсот.

Хозяин выглядел импозантно. Темноволосый, кареглазый, улыбчивый, наверное, до жути похож на старшего брата. Однако полному сходству мешали большие квадратные очки и аккуратные усы с бородой. Пахло от Славы дорогим одеколоном, а на шее в расстегнутом воротничке рубашки виднелась золотая цепочка, но не огромная вульгарная голда, излюбленное украшение братков, а тоненькая, витая ниточка, скорей всего на ней висит крестик.

Квартира поражала глаз дорогим убранством, но опять же никакой бронзы, хрусталя и комнатных фонтанчиков. Мебель строгая, явно сделанная на заказ, люстры простые, но скорей всего привезенные из Италии, наборный паркет, практически белые стены с парой картин неизвестных мне художников и полное отсутствие лепнины на потолке.

Кухни как таковой не было. В огромном, тридцатиметровом пространстве стояла барная стойка, а за ней, в углу, поблескивали стальными боками мойка и плита.

– Кофе? – спросил Слава и включил кофеварку.

Я почувствовала, как приятное тепло поднимается от ног. Наверное, полы с подогревом.

Пока хозяин вытаскивал конфеты и торт, я украдкой оглядела его еще раз. Ничто не напоминало об уголовном прошлом мужика. Только на левой руке, на безымянном пальце, виднеются две полусведенные татуировки – синие перстни. Проследив за моим взглядом, Слава мирно улыбнулся:

– Две ходки за плечами, но, как говорится, твердо встал на путь исправления и больше с законом не конфликтую, честный бизнесмен, торгую одеждой. Кстати, не хотите пальто? Продам за копейки, по оптовой цене. Не сомневайтесь, товар из Франции, качество отменное.

– Спасибо, – пробормотала я и спросила: – Вы дружили с Костей?

Слава опять улыбнулся:

– Небось перед тем, как ко мне идти, личное дело из архива затребовали и почитали.

Я кивнула:

– Знаю, что вы воспитывались Натальей Федоровной, а с родной матерью и братом встретились только после смерти приемной матери.

Слава поднял руки.

– Ну не подумайте, не дай бог, что я в претензии. Наталья Федоровна любила меня так, как не всякая женщина любит родного сына. Детство мое было сытым и счастливым. Я сам, дурак, связался с дурной компанией. Первый раз по глупости загремел, ну а второй дружки подбили на шухере постоять, там и повязали, тепленьким. Знаете, всю жизнь потом каялся да у матери-покойницы прощения просил. Анну Федоровну у меня язык не поворачивается мамой называть. Хотя она тоже мне здорово помогла, да и Котя. Приехал на свидание в пересыльную тюрьму, не постеснялся брата-уголовника, знаете, такое дорогого стоит. У меня на зоне в бараке сто человек сидели, а передачи только восемнадцать из них получали, от других родственники отказались сразу, еще до суда. А мне аккуратно, как в аптеке, двадцать пятого числа – мешок. Колбаса, сушки, сахар, курево… Так что обиды никакой, только благодарность.

– Ну а с Котей дружили? – повторила я вопрос.

Слава вздохнул:

– Костик – свиристел.

– Кто? – не поняла я.

– Свиристелка мужского рода, – пояснил брат. – Весело по жизни скакал, все легко доставалось. В институт сразу поступил, да не в какой-нибудь там автомобильно-дорожный, а в театральный, работу получил в столице. Вот только денег у него особых не было. Все на женщин тратил, бабник был самозабвенный. О покойных, правда, плохо не говорят, ну да это не хула, а констатация факта. Любая юбка у него вызывала охотничью стойку, прям болезнь.

– Вы ему помогали материально?

– Подбрасывал деньжонок, – охотно признал бывший уголовник, – на машину, на ремонт, брат все-таки, родная кровь.

– А Яне?

– И ей помогал, и для Анны Федоровны сейчас сиделку оплачиваю.

– Знаете, что ваша сестра в больнице?

– Ублюдки, – злобно сказал Слава, – пришли грабить квартиру, забирайте вещи, но зачем бабу уродовать? Ну кто велел бить женщину до полусмерти? Свяжите, рот заклейте, заприте в ванной, но убивать! Вот отморозки!

Я тактично молчала, пока бывший вор костерил на все лады современных уголовников. В конце концов он успокоился.

– Видите ли, – начала я издалека подбираться к нужной теме, – Яну пытались убить не из-за денег.

– Да? – удивился собеседник. – А из-за чего же тогда?