Манило

За первой дверью располагалась крошечная комнатушка, захламлённая лопатами, граблями, газонокосилками, тяпками и другим садовым инвентарём. За второй оказалась прачечная, заставленная сушилками для белья и стиральными машинками. Мишаня похлопал меня по плечу и мотнул головой в сторону помещения напротив постирочной. Внутри я увидел мягкое кресло, придвинутое к столу, большую часть которого занимал огромный потухший монитор. Мишаня ткнул указательным пальцем в потолок и махнул рукой, предложив следовать за собой.

Коридор вывел нас к просторному залу, упиравшемуся в широкую лестницу. Мы поднялись по ней на второй этаж, где находилась хозяйская спальня. Из прохода, который вёл вправо, исходило яркое свечение, посему мы сняли приборы ночного видения и припрятали их в рюкзак. Я вынул из кармана купленный взамен старого новый перочинный нож, а Мишаня решил поколотить понты и вытащил мачете из прикреплённых к поясу ножен.

Из-за приоткрытой двери в конце коридора выплёскивался тёплый жёлтый свет. Мы подкрались к ней и заглянули вовнутрь. Пахло сладкими тропическими фруктами, пол был скрыт под бежевым пушистым ковром, усыпанным красными лепестками роз. Повсюду горели свечи в высоких стаканах, озарявшие огромную кровать с балдахином. На постели распростёрлась полностью обнажённая нимфа. Между её ног мотылялась балда какого-то рыжего хмыря, одетого в чёрный костюм.

– Охранник, – одними губами произнёс Мишаня.

Нимфа застонала, схватила за хаер хмыря и притянула его к себе, а второй рукой стала теребить сосок. Охранник, причмокивая, живее заелозил башкой. Спустя несколько мгновений тело нимфы затрепетало, и она сдавила бёдрами кумпол охранника, глубоко вдохнула, закрыла глаза и расслабилась, раскидывая ноги по сторонам. Рыжий же продолжил лежать, уткнувшись лицом в её пилотку.

Подобравшись вплотную к кровати, я спросил:

– Дак что, сладкая пизда или солёная?

Хмырь вскочил на карачки и посмотрел на нас круглыми, как пятаки, глазами, но не успел ничего ответить. Мишаня рубанул мачете ему по шее, и лезвие без видимого сопротивления рассекло мясо и позвоночник. Голова охранника отлетела к стене, с глухим стуком ударилась о тумбочку и приземлилась на подушку рядом с золотистыми кудрями нимфы. Туловище боком грохнулось на ковёр, забрызгивая его кровью, фонтанирующей из обрубка.

Нимфа быстро оценила ситуацию и рванула к окну. Я успел схватить её за лодыжку, дёрнул, что было мочи, и она, потеряв равновесие, рухнула на пол. Упав на руки, девчушка истошно завизжала. Мишаня подскочил к ней и долбанул кулаком по затылку. Нимфа шарахнулась лбом о покрытый ковром пол и обмякла.

Мы связали ей руки и ноги и засунули кляп в рот. После этого я поджёг свечой занавеску. Вспыхнувшее пламя стало стремительно пожирать ткань и бойко перекинулось на штору. Тогда Мишаня взвалил нимфу на плечо, и мы побежали к выходу. По лестнице перелезли через ограду, упаковали нимфу в багажник, сели в машину и, взвизгнув шинами, понеслись на Отрожку.

15.

Мишаня схватил меня за шиворот и швырнул в кладовку. Я пролетел пару метров, врезался плечом в стену и повалился на пол. Благо успел подставить локти и не расшиб нос о струганные доски. В углу каморки справа от меня сидела нимфа, кутаясь в цветастый махровый халат. Она испуганно бросала взгляд то на Мишаню, то на меня.

Упырь захлопнул дверь и запер её снаружи на засов. Воцарился тотальный мрак. Я прикоснулся пальцем к веку, чтобы понять, открыты глаза или нет. Слышалось, как в ушах пульсирует кровь, а воздух с шумом проносится через нос при каждом вдохе и выдохе. Постепенно моё дыхание замедлилось, сердце перестало козлоёбить в груди, и исчезли и эти звуки. Тишь и тьма обволокли со всех сторон, словно мягкая вата.

Локти и колени, на которые я плюхнулся, саднили, поэтому я поднялся на четвереньки, шурша одеждой, опустился на задницу, прислонился спиной к стене и оцепенел. Не менее чем через полчаса нимфа прервала молчание, задав мне вопрос:

– Ты кто? – её голос не дрожал, но в нём чувствовалась сдерживаемая натуга.

– Юра, – буркнул я, – а тебя как зовут?

– Настя.

– Будем знакомы, – печально подытожил я.

Она не нашлась, что ответить, и разговор заглох. Я не стал сопротивляться притягивающему забытью и, провалившись в чёрную бездну, задремал.

– … да попал?

Встрепенувшись, я ударился затылком и поначалу не понял, где нахожусь.

– Ты живой? – настороженно спросила нимфа.

– Да, пока что.

– Как ты сюда попал?

– Дак ты видела.

– Нет, я имею в виду, как ты вообще здесь очутился?

– Как, как, – проворчал я, – уснул у себя дома в кровати, а очухался уже в багажнике связанный.

– Йаасно, – протянула нимфа, – у меня похожая история. Как думаешь, где мы находимся?

– А я откуда знаю? – изумился я. – Ехали мы недолго, по крайней мере, после того, как я очнулся. Скорее всего, недалеко от Воронежа или в самом городе.