Манино счастье

– Да, очень холодно! – воскликнул Амин. – У вас так холодно, что я… я… однажды плакал от холода. Это было, когда я учился на первом курсе… Я был у друзей, опоздал на метро и шел пешком в общежитие… И тогда был мороз, кажется, минус тридцать градусов. И я бежал, заморозил себе уши, нос и палец на ноге. И я потом плакал в общежитии, честное слово! Но теперь… теперь я привык. А еще однажды была смешная история. Ты знаешь, у нас в Ливане не бывает снега. Почти не бывает. Но пару раз, когда выпадал снег, мы не ходили в школу. У нас это считается чрезвычайной ситуацией, когда снег. И вот когда я в Москве начал учиться, в конце октября выпал снег. Я посмотрел утром в окно – снег. И я лег обратно в постель. На следующее утро – снова снег. Я снова не пошел в университет: снег ведь! И так было целую неделю, пока ко мне не пришел куратор нашего курса и не спросил, почему я не хожу на занятия. Я сказал: снег же! А он мне ответил: «Дорогой Амин! Здесь снег будет идти до мая! Собирайся и срочно иди на занятия, пока тебя не отчислили!»

Маня покатилась со смеху, и Амин следом за ней. Они смеялись до слез и чувствовали себя самыми счастливыми на свете.

Амин вытер слезы и сказал:

– Ты знаешь, так смеяться я могу только в России! И таких разговоров, какие у меня бывают с русскими людьми, у меня никогда не было в Германии. Такие разговоры у меня бывали в Ливане, дома. И здесь…

– Пойдем сделаем еще чаю, хочешь? – спросила Маня и взглянула на настенные часы. – Ого! Уже первый час ночи!

– Да, давай еще чай, – ответил Амин, – и я поеду в общежитие.

– Не уезжай, – вдруг жалобно сказала Маня, – не уезжай, пожалуйста.

– Я тоже хочу остаться, но… мы пока жених и невеста, и мы не можем вместе быть ночью. Зато когда мы станем мужем и женой, то все ночи мы будем проводить вместе и никогда не расставаться. Хорошо?

Маша грустно кивнула в ответ и пошла на кухню ставить чайник на плиту.

– Ты ведь возьмешь мою фамилию? – спросил Амин осторожно, когда они допивали чай.

– Да, – смущенно ответила Маня. – Я буду Мария Альсаади?

– Да, ты будешь моей прекрасной женой – Марией Альсаади, – с удовольствием произнес Амин.

– И мне нужно будет принять мусульманство? – вдруг встревожилась Маня.

– Когда женщина иной веры выходит замуж за мусульманина, она становится мусульманкой. И их дети потом тоже становятся мусульманами.

– Это так странно всё, – растерянно сказала Маня.

– Ты знаешь, древние люди были мудрыми людьми, – ответил Амин, немного подумав, – дело ведь не в том, какая вера. Дело в том, чтобы муж, жена и их дети имели одно и то же мировоззрение. Иначе они будут ссориться. Это давно проверено. Иначе у них не будут совпадать традиции, и праздники будут в разные дни, и это будет мешать семейной жизни…

– А может быть, ты возьмешь мою веру? – спросила Маня, хитро улыбнувшись.

– А какая у тебя вера? – осторожно спросил Амин.

– Ну-у… – вдруг растерялась Маня, – я, конечно, никогда не была в церкви, но наша вера – православная.

– Это вера твоих матери и отца? – спросил Амин, не сводя глаз с Мани.

– Мама тоже никогда, кажется, не ходила в церковь. Бабушка тоже, кажется, никогда не ходила. Может быть, прабабушка…

– А отец? – вдруг впервые настойчиво спросил Амин. – А как же отец? Какая его вера?

Мане вдруг стало чудовищно неприятно от этого разговора: она словно снова попала в этот стыдный круг вопросов, который так сводил с ума ее и ее сестру; как будто она была виновата в том, что никогда в жизни не видела своего отца и ничего про него не знает!

– Я не знаю отца! Ты понимаешь, я вообще не знаю своего отца! Я не знаю, кто он! Я не знаю, жив ли он! Я не знаю, какой он национальности! Какой веры! Я даже не знаю, есть ли у него совесть, что он бросил нашу мать и двух дочерей!!! Хватит меня спрашивать о нем! Хватит мучить меня! Я же не виновата в этом! Не ви-но-ва-та!!!

Маня оглушительно прокричала эти слова, сжав руки в кулаки, будто собиралась драться с Амином, и зарыдала, и очень быстро ее рыдания перешли в самое настоящее буйство – точно такое же, какое овладело ее матерью, когда она узнала, что Маня встречается с Амином.

Амин сначала оторопел и даже не мог пошевелиться. Это все произошло так неожиданно! Он впервые видел Маню в таком состоянии и впервые услышал о том, что на самом деле Маня ничего не знает о своем отце. Он очень быстро понял, что ею овладела настоящая истерика. Ему стало чудовищно неприятно от того, что он вроде как стал причиной этого, но не спросить об отце и его вере он не мог. Это был его долг. Долг жениха! Но пока он должен был успокоить ее во что бы то ни стало.

Амин сгреб Маню в охапку и крепко прижал к себе. Сначала она как рыба билась в его руках, пытаясь вырваться. Она кричала, что не нужно никакой свадьбы, никакой женитьбы, потому что она обычная безотцовщина и ничего, кроме позора, она в жизнь Амина не принесет. Она кричала, что пусть он ищет нормальную женщину своей веры, а она ничем не может ему помочь! Она кричала это и все пыталась вырваться из его рук, но он ни на мгновение не отпускал ее.