Манипулятор в овечьей шкуре. Как не стать жертвой его уловок

Мать отчаянно пытается понять поведение своей дочери. Ни одна молодая девушка, считает она, не угрожает уйти из дома, не говорит такие вещи, как «все меня ненавидят» и «лучше бы я никогда не рождалась», если не чувствует себя очень неуверенной, испуганной или вообще находится в депрессии. Отчасти дочь для нее все тот же ребенок, который раньше задерживал дыхание, пока не посинеет, или закатывал истерики всякий раз, когда желал добиться своего. Матери кажется, тут все осталось по-прежнему, и дочь так говорит и делает только тогда, когда боится наказания или пытается получить то, что хочет. И в то же время мать сомневается. «А что, если дочь действительно верит в то, что говорит? – думает она. – А что, если я и правда причинила ей боль и просто не осознаю этого?» Мать не желает оказаться «запуганной» угрозами и эмоциональными проявлениями своей дочери, но она не может рисковать. А что если ее дочь действительно может пострадать? Дети не ведут себя подобным образом, если действительно не чувствуют себя в опасности или неуверенно. Разве не так?

В чем суть проблемы

Ни одна из жертв, описанных в этих сценариях, не доверяла своему внутреннему чутью. Подсознательно они понимали, что защищаются, но сознательно не воспринимали манипулятора как угрозу, как человека, идущего в наступление. С одной стороны, они чувствовали, что другой человек пытается взять над ними верх. С другой стороны, они не видели никаких объективных доказательств своих «внутренних» интуитивных ощущений. И потому в конце концов они стали считать себя сумасшедшими.

Но они не сумасшедшие. Дело в том, что люди сражаются почти все время. А способы, какими пользуются в таких сражениях манипулятивные люди, слишком искусны и хитроумны. В большинстве случаев, когда они пытаются овладеть преимуществом или одержать верх, вы даже не заметите, что вступили в схватку, пока не окажетесь на пути к поражению. Когда манипулятор борется с вами за положение, преимущество или выгоду, он делает это неуловимо, невидимо и скрытно. Именно скрытая агрессия лежит в основе большинства манипуляций.

Природа человеческой агрессии

Живущий в каждом из нас инстинкт борьбы – близкий родственник инстинкта самосохранения [1].

Все мы ведем непрерывное «сражение» за выживание и процветание, но большая часть нашей борьбы не является ни физически жестокой, ни саморазрушительной. Только тогда, по мнению некоторых специалистов, когда инстинкту самосохранения что-то серьезно угрожает, наша агрессивная энергия перерастает в насилие [2]. Но существует и другое мнение. Заключается оно в том, что определенные личности предрасположены к агрессии – в том числе к выраженной агрессии, – даже несмотря на самые благоприятные условия. Однако большинство специалистов сходятся в одном. Что бы ни лежало в основе насильственной агрессии: непривычная, враждебная обстановка, генетическая предрасположенность, чрезмерное давление обстоятельств или любая комбинация этих факторов, – агрессия сама по себе и разрушительное физическое насилие не являются синонимами. И потому в этой книге под термином «агрессия» подразумевается именно та мощная энергия, которую все мы тратим на ежедневные попытки выжить, преуспеть, устранить препятствия на пути к нашим целям и сохранить и защитить то, что мы любим и во что верим.

Люди почти непрерывно сражаются в своей повседневной жизни, даже если не признают этого. Стремление к борьбе – неосознанно и всеобъемлюще. Любой, кто отрицает инстинктивную природу агрессии, либо никогда не видел двух малышей, дерущихся за одну игрушку, либо просто позабыл эту классическую сцену. Борьба – это важная часть нашей культуры. Она вплетена в нашу социальную природу. Мы наблюдаем ее и в ожесточенных партийных спорах за представительскую власть, и во внутренней конкуренции корпоративной среды, и в состязательной системе правосудия. Мы судимся друг с другом, разводимся, конфликтуем из-за наших детей, соперничаем за рабочие места, отстаиваем собственные цели и ценности, убеждения и идеалы. Много лет назад теоретик психодинамики Альфред Адлер заметил, что мы настойчиво стремимся укрепить чувство своего социального превосходства [3]. Сражаясь за личную и социальную выгоду, мы соревнуемся друг с другом за власть, престиж и комфорт. Наша жизнь напоминает бесконечное сражение, и я думаю, будет справедливо сказать: когда люди не занимаются любовью, они, скорее всего, ведут какую-то войну.