Манипуляция сознанием. Век XXI

Начиная с 60-х годов в нашей «теневой» общественной мысли идея о том, что государство эксплуатирует рабочих, изымая их прибавочный продукт, укрепилась как нечто очевидное. Отсюда следовал вывод: сохранять советский строй – не в интересах рабочих, он ничем не лучше капитализма. Позже было сказано, что советский строй – хуже «цивилизованного» капитализма.

Вот философ-марксист, профессор МГУ А.Бутенко пишет в 1996 г. об СССР: «Ни один уважающий себя социолог или политолог никогда не назовет социализмом строй, в котором и средства производства, и политическая власть отчуждены от трудящихся. Никакого социализма: ни гуманного, ни демократического, ни с человеческим лицом, ни без него, ни зрелого, ни недозрелого у нас никогда не было». Почему же? Потому, что «по самой своей природе бюрократия не может предоставить трудящимся свободу от угнетения и связанных с ним новых форм эксплуатации, процветающих при казарменном псевдосоциализме с его огосударствлением средств производства». Здесь антисоветизм соединяется со стереотипом абсолютной антигосударственности: бюрократия, т. е. государство, якобы по самой своей природе – эксплуататор!

Разумеется, никакое государство не может выполнять своих задач, не изымая у граждан части продукта их труда. Но в целях манипуляции здесь используется подмена понятий – изъятие подменяется понятием эксплуатации. На деле существует два способа изъятия прибавочного продукта – через рынок и через повинность. Под повинностью понимается любое отчуждение части продукта, которое не возмещается через рыночный обмен (барщина, алименты, отобрание получки женой и т. д.).

В марксистском понимании эксплуатация как изъятие прибавочной стоимости возникает, когда есть акт купли-продажи: я тебе рабочую силу, ты мне – ее рыночную цену. И суть эксплуатации в том, что рабочая сила производит прибавочную стоимость, которую присваивает покупатель рабочей силы – владелец капитала («капитал – это насос, который выкачивает из массы рабочих прибавочную стоимость»).

Советское общество относилось к тому типу обществ, где прибавочный продукт перераспределяется через повинности. У советского государства с рабочими были во многом внеэкономические отношения. «От каждого по способности!» – это принцип повинности, а не рынка. Все было «прозрачно»: государство изымало прибавочный продукт, а то и часть необходимого – возвращая это на уравнительной основе через общественные фонды (образование, врач, жилье, низкие цены и др.).

Была ли здесь эксплуатация? Только в вульгарном смысле слова, как ругательство. Не более, чем в семье (потому и государство было патерналистским, от слова патер – отец). Маркс в «Экономических рукописях 1857–1859 годов» (соч., Т. 46, ч. П) специально показывает, что рабочий, нанятый даже буржуазным государством, в политэкономическом смысле не является объектом эксплуатации. Он поясняет это на примере, когда государство строит дорогу, которая нужна всем членам общества. Деньги, истраченные на строительство дороги, представляют собой не капитал, а общественный доход, в том числе и самих рабочих, в отличие от их индивидуального дохода. Маркс пишет: «Правда, это есть прибавочный труд, который индивид обязан выполнить, будь то в форме повинности или опосредованной форме налога, сверх непосредственного труда, необходимого ему для поддержания своего существования. Но поскольку этот труд необходим как для общества, так и для каждого индивида в качестве его члена, то труд по сооружению дороги вовсе не есть выполняемый им прибавочный труд, а есть часть его необходимого труда, труда, который необходим для того, чтобы он воспроизводил себя как члена общества, а тем самым и общество в целом, что само является всеобщим условием производительной деятельности индивида».

Но рабочие легко приняли лжемарксистскую формулу их эксплуатации государством потому, что все слова были знакомыми и точно укладывались в стереотип: «рабочих эксплуатирует работодатель». Достаточно было только путем длительного повторения перенести понятие «работодатель» с капиталиста на советское государство и создать таким образом ложный стереотип, произвести канонизирование настроений.

Этот ложный стереотип опирался на важное чувство – «ревность обделенного». Слова об эксплуатации грели душу – приятно, когда тебя жалеют. А кроме того, сама советская пропаганда внушила, что мы вот-вот будем потреблять материальных благ больше, чем в США. А раз не больше, значит, нас эксплуатируют. Кто? Государство, ведь капиталистов у нас нет.