Манна небесная

Они сидели в центре огромного круглого зала диаметром с полкилометра. Свод потолка-купола возвышался над их головами на добрую сотню метров. Позади Тафа на стенах располагалось с десяток экосфер, открытых сверху и заполненных землей. В каждой был свой тип почвы – рыхлый белый песок, плодородный чернозем, жесткая красная глина, голубой кристаллический гравий, серо-зеленый болотный ил, мерзлая почва тундры. В каждой экосфере росло растение манны.

Они росли.

И росли.

И росли.

В центре растения достигали в высоту пяти метров; их вьющиеся стебли густо переплетались. Усики свисали к полу в полуметре от Тафа. Плети манны покрывали три четверти стен зала. Ветви как-то цеплялись за гладкий белый пластико-стальной потолок, наполовину закрывая лампы, так что на пол отбрасывалась кружевная тень. Профильтрованный листьями свет казался зеленоватым. Повсюду зрели плоды. Большие белые стручки размером с человеческую голову свисали со стеблей над послами, выглядывали из пучков зелени. Один стручок шлепнулся на пол с мягким мокрым звуком. Теперь она поняла, почему эхо звучало так приглушенно.

– Это образцы, – бесстрастно заявил Таф, – выросли из спор, посеянных около двух недель назад, перед моей первой встречей с многоуважаемым Первым Советником. В каждую экосферу я положил по одной споре; за это время я ни разу их не поливал и не удобрял. Если бы я это сделал, растения были бы не такими маленькими и чахлыми, как эти.

Толли Мьюн поднялась на ноги. Она много лет жила в невесомости, и сейчас было трудно стоять; в груди что-то сжимало, во рту появился противный вкус, но она чувствовала, что должна воспользоваться любыми психологическими преимуществами, даже такими малыми, как возвышение над сидящими. Таф ошеломил ее своим фокусом с манной, она была в меньшинстве, Черныш куда-то запропастился, между тем как Дакс сидел у Тафа под ухом, довольно мурлыкал и смотрел на нее своими большими золотистыми глазами, видевшими ее насквозь со всеми ее дурацкими уловками.

– Это очень впечатляет, – сказала она.

– Я рад, что вы так считаете, – сказал Таф, поглаживая Дакса.

– Что вы предлагаете конкретно?

– Мое предложение вот какое: мы немедленно начинаем засеивать С'атлэм манной. Для доставки можно воспользоваться челноками «Ковчега». Я уже позволил себе загрузить трюмы разрывными воздушными стручками со спорами манны. Если из выпустить в воздух по определенной схеме, которую я продумал, ветра разнесут их по всему С'атлэму. Они сразу же пойдут в рост. Больше от с'атлэмцев ничего не потребуется – только рвите и ешьте.

Длинное неподвижное лицо Тафа повернулось от Толли Мьюн к послам.

– Господа, – сказал он. – Я думаю, вам интересно, какая роль отводится вам.

Рэч Норрен, ущипнув себя за щеку, высказался за всех:

– Совершенно верно, – сказал он и беспокойно огляделся. – Я уже говорил. Этот сорняк накормит всех сати. Ну и что? Нам-то что?

– Мне кажется, что последствия очевидны, – сказал Таф. – С'атлэм представляет собой угрозу для союзных миров только потому, что его населению постоянно грозит голод. Это делает С'атлэм, в сущности сути миролюбивый и цивилизованный мир, крайне нестабильным. Пока технократы остаются у власти и сохраняют равновесие, С'атлэм дружен с соседями, но этому балансированию, каким бы умелым оно ни было, обязательно придет конец. Экспансионисты придут к власти и с'атлэмцы станут опасными агрессорами.

– Я не экспансионистка, черт возьми! – с жаром воскликнула Толли Мьюн.

– Этого я не говорил, – ответил Таф. – Но и на пост Первого Советника вы выбраны не пожизненно, несмотря на весь ваш опыт. Война уже идет, хотя и оборонительная. Когда ваше правительство падет и если вас сменят экспансионисты, война перерастет в завоевательную. В таких условиях, какие создали себе с'атлэмцы, война так же неизбежна, как и голод, и ни один лидер, каким бы хорошим и компетентным он ни был, не сможет ее предотвратить.

– Вы правы, – отчетливо произнесла женщина-подросток с Мира Генри. В ее глазах светилась проницательность, не соответствующая мальчишескому телу. – И если война неизбежна, то нам лучше довести ее до конца сейчас и решить проблему раз и навсегда.

– Лазурная Троица такого же мнения, – прошептал посол этой планеты.

– Совершенно верно, – сказал Таф, – если основываться на вашей предпосылке, что война неизбежна.

– Да ты только что сам сказал, Таффер, что эти паршивые экспансионисты обязательно начнут войну, – обиделся Рэч Норрен.

Таф погладил черного кота своей большой белой ладонью.

– Не верно, сэр. Мой вывод о неизбежности войны и голода основывался на нарушении шаткого равновесия между с'атлэмским населением и запасами продовольствия. Если же это зыбкое равновесие будет сохранено, С'атлэм перестанет быть угрозой другим планетам сектора. При таких условиях, я считаю, война и не нужна, и не приемлема нравственно.

– И вы заявляете, что это сделает ваш гнойный сорняк? – презрительно спросила джазбойка.

– Несомненно, – ответил Таф.

Посол Скраймира покачал головой.