Маннергейм

Генерал-лейтенант Хуго Эстерман доложил Маннергейму, что русские начали проявлять особый интерес к району Тайпале, где непрерывно шли аэрофотосъемка и ожесточенные обстрелы, больше чем на других участках фронта. «Наши ожидания очень тягостны, — дополнил генерал. — Непрерывный огонь русских вызывает у солдат физическое и моральное истощение… Все наши перевозки идут только ночью».

В воскресенье 11 февраля 1940 года в одиннадцать утра в районе Ляхде началось генеральное наступление Красной армии. Два часа двадцать минут огневой вал буквально перепахивал все финские укрытия, блиндажи и траншеи. Понеся огромные потери, финны не смогли остановить советские танки и пехоту, которая в 21.00 ворвалась на их позиции. Первый эшелон наступающих вклинился в финскую оборону на глубину одного километра. Бои шли с переменным успехом. Но равновесие восстановить не удалось.

13 февраля Красная армия, подтянув свежие силы, начала атаки на участке Ляхде. В этом сражении финны стали использовать свою новую тактику. Они фиксировали паузу в стрельбе советской артиллерии и, когда видели, что вражеская пехота подошла на дистанцию примерно 100 метров, открывали губительный огонь из стрелкового оружия. Советская артиллерия не могла переносить огонь на передний край, чтобы не поразить своих солдат. Отразив две атаки, финны не смогли сдержать советские танки, которые прошли через финские позиции, выйдя к развилке Ляхде. Положение финнов стало критическим. В течение всего дня советские войска расширяли участок прорыва под прикрытием своей авиации.

В ночь на 14 февраля 1940 года, чтобы быть рядом с местом сражения, фельдмаршал Маннергейм приехал на командный пункт 2-го армейского корпуса генерал-лейтенанта Эквиста, который располагался в усадьбе Саарепа к востоку от Выборга. Командующий армией «Карельский перешеек» тоже был там. Из доклада командующего Маннергейм понял, что 2-й корпус не имел достаточно сил, чтобы ликвидировать прорыв русских на участке Ляхде.

К утру 14 февраля Красная армия овладела всеми финскими тыловыми позициями на данном участке, но дальше не продвинулась.

Это дало возможность частям финской армии перегруппироваться и отойти на новые позиции. Вогнутая дуга фронта поставила под угрозу финскую оборону всего западного участка Карельского перешейка. Возвращаясь в Миккели, Маннергейм лихорадочно думал, где взять дополнительные силы. Из состава войск Восточного фронта вряд ли можно было выделить какие-то части. Единственным соединением, которое можно было перебросить сюда, была 23-я пехотная дивизия.

Утром 15 февраля советские войска нанесли мощный удар по финским позициям, прикрывающим дорогу на Кямяря, и к вечеру прорвали их. Видя, что на главной оборонительной полосе больше держаться нельзя, так как можно попасть в окружение, Маннергейм приказывает Эстерману отвести войска на промежуточный оборонительный рубеж. Фельдмаршал обратился к офицерам со словами: «Прошу вас, господа, сделайте все от вас зависящее во имя будущего нашей Родины».

В Хельсинки по указанию Маннергейма открылась большая выставка советских трофеев, все сборы от которой, составившие 60 тысяч марок, были направлены семьям погибших воинов.

В Женеве с большим докладом об отце выступила дочь фельдмаршала Софья Маннергейм, которая закончила свое выступление словами: «Война в Финляндии и мой отец имеют во всем мире бурный и заслуженный успех».

Утром в воскресенье 18 февраля 1940 года в небе Выборга появилась первая волна советских бомбардировщиков. Первая из двухсот, побывавших здесь за эти сутки. Скоро пламя пожаров и едкий дым окутали старинный город, который превратился в руины. Последние жители покинули родные дома. Командир пожарных частей города доложил в Ставку: «Ущерб неизмеримо велик, погибли все исторические дома… Одна крепость гордо возвышается над скелетами былых зданий…»

В этот же день дивизии советских войск вошли в соприкосновение с позициями финнов и, почти без артподготовки, тесными массами ринулись в атаку. Танки, забыв о пехоте, двинулись вперед, проскакивая через узкие финские траншеи, получая вслед бутылки с зажигательной смесью. Поле сражения превратилось в кладбище горящей техники.

После того как генерал-лейтенант Эстерман попросил отправить его в отпуск в связи с болезнью, Маннергейм назначает на его место волевого и хладнокровного офицера, командира 3-го армейского корпуса Акселя Эрика Хейнрикса, ставшего генерал-лейтенантом. Фельдмаршал считал, что с новым командующим солдаты будут связывать надежды на успех, полагая, что лишь ошибки предшественника заставили их отступать со своих укрепленных позиций.

Главнокомандующий предельно сужает задачи 2-го армейского корпуса — только оборона Выборга и прилегающей к нему местности.

Место Хейнрикса занял генерал-майор Талвела, а его должность перешла полковнику Паяри. Первый армейский корпус финской армии возглавил генерал-майор Лаатикайнен.