Маннергейм

Тогда супруга предлагает найти новую квартиру в более престижном и зеленом районе столицы. Густав согласился с этим предложением, но особой активности в поисках не проявил. В сентябре требование найти новую квартиру поступает Маннергейму от жены уже в ультимативной форме. Однако найти в столице хорошую квартиру оказалось сложной проблемой. Решить ее Густаву, как это часто случалось на протяжении всей его жизни, помог случай. На балу в одном из великосветских домов столицы он познакомился со старым «николаевцем» полковником Глинкой-Мавриным, который предложил барону квартиру в своем доме на Миллионной улице за 60 рублей в месяц. В день переезда семьи Маннергейма, в ночь с 1 на 2 ноября 1895 года, в Петербурге началось сильное наводнение.

Маннергейма по боевой тревоге вызвали в полк. И лишь к утру, когда ветер стал стихать и вода пошла на убыль, Густав вернулся и рассказал напуганному семейству, какие страшные следы наводнения он видел по дороге.

Через несколько дней, когда новая квартира приобрела жилой вид, поручик Маннергейм был первый раз временно назначен командиром лейб-эскадрона. В этой должности барон возглавил комиссию по осмотру лошадей, поступивших в кавалерийское училище города Николаева.

После командировки на Украину Густав был назначен командиром обоза кавалергардов — сложного хозяйства, которое доставило ему много хлопот и неприятностей.

В конце зимы 1896 года вся Россия начала готовиться к коронованию Николая II, назначенному на май. Кавалергардский полк, который должен был нести почетную коронационную службу во время торжеств, 27 апреля был направлен в Москву и расквартирован в Покровских казармах. Особо почетные обязанности возложили на 16 из 45 офицеров полка, в их число вошел поручик Маннергейм. Уже 7 мая в составе почетного эскорта он встречал вдовствующую императрицу — шефа полка.

Церемония прошла гладко, если не считать одного на первый взгляд незначительного эпизода. Когда Мария Федоровна и Николай II подошли к ожидавшей их открытой карете, молодой император единственный раз в жизни сел спиной к кучеру.

Вечером этот случай стал предметом разговоров на балу в Дворянском собрании, где Густав присутствовал с офицерами своего полка.

Коронационные торжества приближались с неумолимой быстротой. Наконец, 13 мая в 9 часов вечера в специальном помещении здания Сената офицеры-кавалергарды стали облачаться в дворцовое обмундирование. Трудно было натягивать ненавистные лосины, которые так часто натирали Густаву бедра и колени. Пришлось несколько раз менять ботфорты, которые жали ноги. Каска с орлом при резких поворотах головы съезжала набок. Быстро увеличили ее подкладку, но во время коронационных торжеств она создавала голове Густава условия парной бани.

По совету Федора Гойнинген-Гюне, принимавшего участие в коронации Александра III, Маннергейм побывал в сауне и отказался от питья, кроме небольшой чашки кофе в пять утра.

Всю ночь продолжались приготовления.

Начиная с 6 утра офицеры стали вводить солдат в Кремлевский дворец, и лишь в семь утра все кавалергарды, получив на плечо светло-голубой бант с позолоченной короной, заняли свои места.

14 мая 1896 года. Московские улицы представляют собой необычный вид. Сотни тысяч людей облепили кремлевские площади и расположились вокруг стен Кремля.

В 7 часов, когда загудел колокол Ивана Великого, прозвучал 21 пушечный выстрел и старинные часы на Спасской башне озарило яркое солнце, стали приезжать участники церемонии коронования. В 8 утра начался молебен. Все площадки и переходы Кремля были заняты помостами с перилами, обитыми красным сукном. Вдоль помостов на расстоянии трех шагов друг от друга стояли солдаты гвардейской кавалерии.

В 9 часов приехала вдовствующая императрица. Примерно через полчаса после этого на Красном крыльце, ведущем к Успенскому собору, появился взвод кавалергардов, за которыми шел молодой император. Над ним колыхался золотой балдахин, штанги и кисти которого держали 32 генерал-адъютанта в белых шапках. Старшие — у кистей, младшие — у штанг. Рядом с императором, который был в сине-зеленом мундире Преображенского полка, шли два младших офицера-кавалергарда, его ассистенты. Справа — штабс-ротмистр Кнорринг, слева — поручик Маннергейм. За задними штангами — полковники Казнаков и Дашков. За императорским кортежем под балдахином шла императрица.

Под оглушительные крики «ура!» и пение «Боже, царя храни» процессия медленно двигалась по красному ковру к Успенскому собору — месту коронования.

Вся середина храма была занята огромным помостом, в глубине которого стояли три трона. Средний — для царя, правый — для вдовствующей, а левый — для молодой царицы, от помоста опускалась широкая отлогая лестница, обитая красным сукном.

Когда торжественная процессия вошла в собор, четыре взвода кавалергардов, обойдя собор по западной стороне, встали на помост, ведущий от северных дверей Успенского к Архангельскому собору.