Мантикора и Дракон. Эпизод II

– Дэни, солнце моё, постой здесь и никуда не ходи, хорошо? Сейчас мы разберёмся с этим неожиданным приобретением и пойдём покупать сладкое.

Мальчик серьёзно посмотрел на меня и кивнул, спрятав руки за спину. Я очень надеюсь, что там нет скрещенных пальцев, подразумевавших, что обещание может быть нарушено. Потрепав ребёнка по волосам, снова посмотрел на Адриана, с некоторой опаской приблизившись к нему.

Пожилой человек покровительственно кивнул, позволяя действовать самому. Никакой особой опасности в прикосновении к книге не было, особенно учитывая, что я в Академии уже получил определённую долю предупреждений в отношении этого артефакта. Адриан лишь вскинул руки и сам развернул ткань, с лёгкостью преодолевая слабое сопротивление окутывающей книгу магии. На его руках появилась небольшая сетка ожогов, почти мгновенно ставшая белыми шрамами на тёмной коже. Эск лишь едва заметно поморщился: работа с такими вещами требовала определённой доли жертвенности, и архивариус честно платил назначенную дань.

– Ещё немного терпения. – Он ни к кому конкретно не обращался, скорее, просто воспроизводил мысли вслух, так Адриану было легче сосредоточиться.

Вытащив из-под прилавка тонкую шпильку, он нацепил на нос изогнутую металлическую оправу с тонкими цветными многослойными стёклами. От них не исходило никаких возмущений в магическом плане. Мне такой предмет был очень даже знаком. Сам порой пользовался такими очками, чтобы лучше разглядеть особо тонкое и хрупкое плетение на каком-нибудь артефакте.

Адриан тем временем водил остриём шпильки по обложке книги, то отводя его в сторону, к самому краю, то подцепляя что-то невидимое посторонним и вытягивая это вверх. Наконец мужчина завершил распутывание плетения заклинания и с улыбкой, подняв очки на лоб, пододвинул книгу ко мне.

– Можно? – с определённой долей благоговения коснулся переплёта из тёмной выделанной кожи с алым тиснением. Получив утвердительный кивок с лёгкой покровительственной улыбкой, взял книгу в руки, чувствуя, как кожу покалывает наполняющая её магия. – Такое чувство, что держу в руках смертельное оружие, а не чьи-то исследования о свойствах крови и наследственности. Это точно то, что я просил?

– Как говорили мои родители: «Как вы можете сомневаться в том, что это самый талантливый, честный и милый ребёнок на свете?!» Обычно эта фраза звучала на повышенных тонах в те частые моменты, когда соседи приходили жаловаться на мои милые сердцу проделки. – Адриан снял очки и протёр стёкла, убрав инструменты обратно под прилавок. – Это действительно тот самый трактат, что ты так жаждал получить в свои руки. Остальные книги доставлены прямо в загребущие лапки Сурина, чтоб ему икалось много раз и в самые неподходящие моменты.

– Что ж вы из бедного мальчика делаете страшного монстра? – Не стал открывать книгу здесь, как и брать ткань, служившую её защитой. Сняв с пояса одну из незаменимых безразмерных сумок, осторожно положил туда своё драгоценное приобретение и повесил её, перекинув через шею. – Он милый, беззащитный и совершенно не опасный библиотекарь. Ну, немного странный в своей фанатичной преданности собственному делу… Но это, пожалуй, все его недостатки.

– Я бы поспорил на эту тему. Но, по-моему, кое-кто намеревается проверить на прочность пару моих стеллажей, – добродушно улыбнулся Адриан и кивнул мне за спину: – Иди, ты обещал сыну сладкое. И что-то мне подсказывает, что он честно терпел, сколько мог.

Мельком посмотрев на Рагдэна, старавшегося как можно более незаметно, на его взгляд, подобраться к интересующим его полкам, только покачал головой. Сунув руку в карман, вытащил несколько монет. Чисто символическая плата, Адриан не собирался брать деньги со старого друга, считая это ниже своего достоинства. Тем не менее за артефакт положено отдать хотя бы пару мелких монет, чтобы он не покинул хозяина. Суеверия книжных мастеров.

– Держи, – высыпав горсть на протянутую ладонь, похлопал друга по плечу. – Не болей. Возможно, в скором времени снова зайду в гости. Давно мы вместе чай не пили, да и вообще.

– Я рад видеть тебя в своём доме в любое время, Сеш’ъяр, ты же знаешь. – Пожилой мужчина повторил мой жест. – Удачи в делах семейных, мой юный ученик. Не подведи меня! И передай своему бедному, несчастному мальчику, что в следующий раз на его мелкие проказы последует более суровая санкция, чем недельная ссылка к местам не столь отдалённым вроде уборной.

– Иногда я всерьёз задумываюсь о том, кто же из вас старый, мудрый и опытный, – тяжело вздохнув, учтиво поклонился, выражая своё почтение владельцу лавки, и, отловив пробегавшего мимо сына за воротник рубашки, повёл его на выход, со смешком выслушав приглушённое бормотание старика себе под нос:

– Иногда я очень сомневаюсь, что в этой рыжей голове есть хоть какие-то мозги… Но архивариус из него… Эх, где мои семнадцать лет?