Мантикора (СИ)

– Какой же ты все-таки забавный, Бэкхён. Если бы ты был менее замкнутым, то стал бы душой компании.

Шли парни неспеша, поэтому казалось, что время тянется очень долго. А может, так оно и было. Вокруг вырастали стволы деревьев, покрытые кое-где мхом и лишайником. Иногда шорох шагов пугал птиц, которые с предупреждающим криком спрыгивали с веток и исчезали в листве. Чанёль свободно прогуливался по лесу, и Бэкхён шел рядом в том же темпе, чувствуя, как нарастает усталость, но просить о привале не собирался.

Бён в то время, как Чанёль без умолку болтал, стрелял по сторонам глазами, пытаясь обнаружить пути отхода. К сожалению, ремни на запястьях были затянуты туго, хотя Бэк и старался всю дорогу ослабить их, цепляясь пальцами за металлическую застежку. Если внимание Чана ослабло, у Бэкхёна появился бы шанс сбежать, но Чанёль, казалось, может идти так хоть целый день. Конечно, Пак сказал, что здесь легко заблудиться, но рано или поздно все равно же можно выйти к людям. Хотя Бэкхён предпочел бы поплутать по лесу, чем возвращаться в ненавистный жуткий дом.

– Ты не думай, я не дурак, – сказал Чан, поворачивая голову к Бэкхёну. – Знаю, что хочешь сбежать, поэтому Шин и мама отговаривали меня вести тебя на прогулку. Но ты же не пленник, ты… Мой.

– Не твой я.

– Почему мы не можем быть хотя бы друзьями?

– Действительно, дай подумать…

– Я не решался подойти к тебе в университете. Я не очень разбираюсь в подобных вещах, как ты понял. Поэтому я не знал, как с тобой заговорить и о чем, тем более ты держался ото всех так холодно и отстраненно.

– И после этого я тебе еще и понравился?

– Ага.

«Псих», – подумал Бэк, чувствуя, как Чанёль притянул его ближе, так что они шли, почти соприкасаясь плечами.

Чан не стал углубляться в тему и на некоторое время замолчал.

Где-то вдалеке показался просвет меж деревьев, и Чан ускорил шаг.

– Ты не устал? Сейчас передохнем. Осторожно, тут спуск.

Бэк вышел из леса вслед за Чанелём. Перед ним открылась удивительная картина: вокруг их все еще окружало широкое кольцо леса, а посередине большого свободного пространства лежал пруд. Он был не таким, каким Бэк ожидал его увидеть, вода в нем не была мутной и илистой, а гладкой и темно-зеленой от отражающихся в ней деревьев. На поверхности покачивались желтые кувшинки, берега заросли травами, среди которых мелькали белые и розовые цветочки.

– Я умею ценить красоту, – рассмеялся Чан, заметив удивленный взгляд Бэка. – А можно всю жизнь прожить рядом и ничего не замечать. Спускайся осторожнее.

Парни спустились к берегу, и, распугав каких-то жучков в траве, Чанёль повалился на спину. Поводок натянулся, и Бэку оставалось только сесть рядом.

– В такие моменты человек может почувствовать себя свободным, – довольно зажмурился Чан, потягиваясь.

– Только не я, – сказал Бэк, опуская глаза на свои связанные запястья. Ему нравилось вдыхать свежий воздух, наполненный ароматами цветущих трав и свежестью водоема, чувствовать приятный ветерок в волосах. Но от одной мысли о новом заточении начинало тошнить.

– И не я, – тихо сказал Чан. – И все же, какая прекрасная иллюзия свободы.

Чанёль положил голову на колени к Бэкхёну, накручивая на пальцы тонкий ремешок.

– Я бы хотел остаться здесь на целую вечность, если бы ты тоже остался. Меня дерет изнутри. Вот как ты мне нужен.

– Чанёль, – наконец, решил заговорить Бэк, отворачиваясь в сторону и наблюдая, как божья коровка ползет по нагретому камню. – Я тебе не нужен, ты просто не знаешь, чего хочешь. Кого ты пытаешься мной заменить, я не понимаю, то ли брата, то ли любовника, то ли домашнее животное.

– Нет, нет, нет! – Чанёль развернулся, смотря прямо в глаза Бэкхёну своим пронзительным взглядом. – Бэкхён – это Бэкхён, и никто не сможет его заменить.

Чан встал и, обхватив голову Бэка, поцеловал его, опрокидывая на землю. Почему-то губы Чанёля были горькими, может, до этого жевал травинку. Бэкхёну показалось, что на него навалилась целая Вселенная с желтыми кувшинками и теплом нагретой земли.

– Скажи… – выдохнул Чанёль, отрываясь от Бэкхёна, и замолчал.

Травы щекотали Бэкхёну шею, и щеки касался розовый цветок с душистым запахом. Небо было такое огромное, а Чанёль лежал так близко, и все это вместе кружило голову. Сейчас Бэк не чувствовал страха, только какую-то обреченность. Он закрыл глаза.

– Скажи, если хоть маленький шанс, что я могу тебе понравиться? – спросил, наконец, Чанёль, и голос его вопреки всему прозвучал так далеко.

– Нет, – прошептал Бэкхён. – Нет. Нет.

Он бы хотел, чтобы с каждым произнесенным «нет» вокруг него выстраивалась все более непроницаемая стена, которую не под силу никому разбить. Чтобы с каждым «нет» это становилось чуть более правдой.

– Ясно.

Чанёль знал, что не получит другого ответа. Все эти глупые сказки про Стокгольмский синдром годятся только для сопливых дорам.