Мантикора (СИ)

– Подожди, сейчас соберусь с мыслями… Так. Отсюда тебе нужно будет повернуть направо и идти прямо до ели с ветвями, достающими до земли. От нее повернуть налево, снова наткнешься на пересохшее русло, вдоль которого пойдешь правее. А там внимательно смотри: должна быть видна дорога. Понял?

– Что? – немного опешил Бэкхён. – Ты не…

– Послушай, – горячо заговорил Чанёль, глядя прямо в глаза Бэку. – Тебе надо поторопиться, если не хочешь попасться еще раз.

– Чан…

– Да что не понимаешь?! – чуть ли не закричал Пак. – Уходи, слышишь! Возвращайся к себе домой. Это твой последний шанс.

– Ты меня отпускаешь? – не мог поверить Бэк.

– А разве я могу тебя удержать? – Чанёль грустно улыбнулся и разжал руки, откидываясь на ствол. – Я могу заварить дверь и завесить ее цепями, но это не поможет мне приблизиться к тебе. Потому что я всегда буду по ту сторону двери. Если мы вернемся туда, то я снова обреку тебя на страдания. Все и так зашло слишком далеко… Ты еще здесь?

– Спасибо, Чанёль, – прошептал Бэкхён.

– Глупый. Запомнил дорогу?

– Да.

– Вот и хорошо, – кивнул Чан и прикрыл глаза. – Вали уже. А то я еще передумаю, у меня есть нож.

– Чан… – Бэк поднялся на ноги и сделал несколько шагов назад. Почему он должен переживать за Чанёля? С ним все будет в порядке. Должно быть. Не может же его семья принести ему вред. С чего Бэкхён вообще думает об этом? Он должен скорее уходить. Лучше сразу обратиться в полицию, чтобы предотвратить следующие жертвы.

Бён развернулся и как врос в землю. Сердце ухнуло вниз. Похоже, что уйти ему было не суждено.

В пяти метрах от него стояли господин и госпожа Пак. Их ничего не выражающие глаза смотрели сквозь Бэкхёна, а губы были презрительно сжаты. Они подошли ближе, и мать склонилась над Чанёлем.

– Стой на месте, – госпожа Пак прожгла Бэка взглядом. – Ты никуда не пойдешь. Либо ты отправишься в наш дом живым, либо останешься здесь мертвым.

– Да? А я думал, что вы находите применение трупам, – пробормотал Бэк.

– Заткнись. Еще слово, и ты в этом убедишься. Ты жив только потому, что нам надо было как-то повлиять на Чанёля, но никак не оставлять его без ноги.

– А вы не в курсе, другие ваши дети или животные к этому не причастны?

– Моя жена вроде велела тебе заткнуться, – господин Пак врезал Бэкхёну по лицу. – Ты не стоишь ничего. Я бы убил тебя прямо сейчас, но время пока не пришло. Ты еще получишь свое.

– Иди сюда. Живо! – мать Чанёля поднялась на ноги и жестом позвала Бэкхёна. Она стянула ему руки веревкой и резко дернула ее вниз.

– Знай свое место, – прошипела женщина.

– А не пойти бы вам?

Еще один удар от главы семейства пришелся прямо по затылку.

***

Чанёль видел ее.

Мантикора сидела среди руин сожженного дома и скалилась, обнажая три ряда зубов, без которых ее лицо больше походило на человечье. Она вскинула рыжую гриву и склонила голову, прожигая Чанёля ядовитым, как ее жало, взглядом. Но почему-то парень знал, что мантикора не будет нападать.

Казалось смешным, что такой монстр может следовать за человеком, не желая его съесть. Как в той сказке, которую Чанёль прочитал еще в детстве. Словно мантикора очень любит людей и только из-за одиночества, застенчивости и желания поделиться своей любовью иногда кусает, а точнее, целует их руки.

Чан захотел приблизиться к монстру, чтобы посмотреть, что же тогда случится. Это не может быть правдой. Она кровожадный хищник и будет такой до конца дней. Ему ли не знать.

Мантикора не стала дожидаться, когда Пак подойдет. В несколько быстрых и сильных прыжков она скрылась в руинах, словно растворяясь среди них. Волна пыли ударила Чанёлю в лицо. Пак убрал с лица упавшую длинную рыжую прядь… своих волос. Длинные когти на руках чуть не оцарапали при этом щеку.

Что из того, о чем знал Чанёль, было правдой, а что лишь сказкой? Ложью.

Хотя… Голод или одиночество вело мантикору – неважно. Она все равно распространяла чуму.

Когда Чан пришел в себя, то был уже дома в своей комнате. Было еще темно. Горела только одна лампа, стоящая у кровати, видимо, оставленная здесь Шином. Нога слабо ныла, а на сердце было тяжело. В первые секунды после пробуждения он вспомнил, что отпустил Бэка и теперь остался один. Но стоило повернуть голову, как сердце тревожно стукнулось в грудную клетку, как пьяное. На полу рядом с кроватью сидел Бён Бэкхён, уткнувшись головой в согнутые колени. Его руки были плотно перевязаны веревкой, другой конец которой был обмотан около ножки кровати Чанёля.

– Бэкхён? – не мог поверить Чанёль. Неужели он все еще спит?

Пак сел на кровати и положил руку на плечо парня. Настоящий.

– Доброе утро, – хрипло усмехнулся Бэк, не поднимая головы. – Он самый.

– Ты не смог уйти… – Чана раздирали двоякие чувства.

– Как видишь.

– Мне жаль.

– Мне от этого не легче, Пак Чанёль.

Бэк повернул голову и угрюмо посмотрел на Чанёля. Тогда Пак заметил, что красивое лицо украшают теперь лиловые пятна.

– Это они, да? – злобно прорычал Чанёль, силясь встать. – Я им руки оторву, на этот раз точно. Или это… Черт, старый ублюдок.

– Успокойся, – попытался осадить его Бэк. – Ты ничего не сможешь сделать сейчас.