Мантикора (СИ)

– Да что ты творишь? – Бэк потирает ноющую губу, чувствуя невразумительную дрожь в теле. Он совсем забыл, по какой причине оказался в этом доме. Чанёль его хочет.

– Не хочу забыть твой вкус, – ухмыльнулся Чан, натягивая футболку. – Когда еще ты дотронешься до меня по своей воле. Я ведь не железный, Бэкхён. Даже если это ничего не значит для тебя, то для меня это имеет значение.

«Это, в самом деле, ничего не значит для меня?» – вдруг подумал про себя Бэк, приоткрыв глаза, но потом одернул себя. С чего такие мысли в голову приходят?

– И какое чувство должно было это вызвать у меня? Удивление? Испуг? – причитал гордо Бэк. – Просто прекрати трогать меня так внезапно, как будто у тебя в голове переклинило.

– Недалеко от истины, – гортанно рассмеялся Чан. – Похоже, у меня от голода голова могла закружиться.

– Чанёль, – Бэкхён неловко переступил с ноги на ногу, затем сделал несколько шагов и опустился на стул. – Скажи, почему ты попросил меня выкинуть твой обед?

Пак сжал губы и повернул голову к окну, размышляя над ответом. На его лице отображалась борьба внутренних противоречий – признаться Бёну или вновь уклониться от ответа.

– Я не могу, – выдохнул Чан.

– Не можешь сказать мне?

– Не могу заставить себя это есть. Не знаю, почему, это началось где-то полтора года назад. Просто меня начинало мутить сразу после человеческого мяса. Хотелось сразу прочистить желудок, словно съел какую-то тухлятину. Сначала я списывал это все на расстройство пищеварения, но все оказалось не так просто, словно все это было только в моей голове, – Чанёль приложил указательный палец к виску. – Но я не мог отказаться от человечины, ведь моя семья этого бы не поняла. Я было подумал, что это временно, однако мерзкое чувство после еды не проходило, и меня в буквальном смысле выворачивало. Только после этого мне становилось лучше. Теперь я привык к этим закидонам моего организма, поэтому иногда даже не придаю значения. А сейчас, раз выпадает такая возможность, то я могу заранее избежать неприятных ощущений.

Бэкхён неожиданно вспомнил, как несколько раз слышал странные звуки из ванной. Значит, Чанёлю тогда действительно было плохо.

– Кажется, говорить об этом с родителями, тебе действительно не имеет смысла, – вздохнул Бэк, обхватывая свои колени. – Но почему ты мне сразу об этом не сказал?

– А надо было? – удивленно приподнял брови Чанёль. – Ты же не врач, чтобы в этом что-то понимать.

– Да причем здесь это! Ты должен своим мозгом дойти до того, что есть человечину неправильно, а не только потому, что твой организм первым против этого взбунтовался.

– Бэкхён, не начинай, – фыркнул Чанёль, закидывая ноги на кровать. – Кстати, я как-то пытался тебе намекнуть об этом.

– Когда это?

– В первые дни, когда мама приготовила кальбитан. Я знал об этом заранее, поэтому купил готовый в городе и положил в свою тарелку. Хотел дать тебе попробовать, чтобы ты понял, что там обычная свинина, но ты отказался, потому что я забыл – ты не ешь мясо.

– Опять же мог сказать мне это на словах, – буркнул Бэкхён. – Я не знаю, как к этому отнестись. Ты меня снова запутал. Твоя голова – то еще неопознанное место, Чанёль.

– Как и твое сердце.

Бэк на это только неопределенно хмыкнул, и не стал спорить.

Чан окликнул его, заметив, что Бён глубоко ушел в свои мысли, а затем бросил ему маленький кусочек блестящего металла. Бэкхён чуть не упустил его, подхватив самыми кончиками пальцев.

– Это ключ от гостевой комнаты. Тебе лучше запереться изнутри, но не вытаскивать ключ из скважины. Тогда дверь нельзя будет открыть снаружи. Ведь у других тоже есть ключи, да и сделать новый – не проблема.

– Если только не будет выламывать дверь, – Бэкхён поднялся со стула и направился к выходу. – Я пойду лучше.

– Не сможешь заснуть, приходи, я буду ждать, – усмехнулся Чан, похлопав по кровати.

– Ага, обязательно, – Бэк даже не обернулся, скрываясь за дверью. Чан закинул руку себе на лоб и тихо рассмеялся, думая, правильно ли он поступил, рассказав свою тайну Бэкхёну.

Внутри у Чанёля все кипело. Ему снова не хватало чужого тепла, ему хотелось держать Бэкхёна все время рядом. С другой стороны, хотелось распахнуть клетку, выпуская несчастную птицу на свободу. Но сердце Чана само билось, как заточенная птица, раздирая свои крылья.

Чанёль ничего не может поделать с тем, что ему опротивело все вокруг, кроме одного человека.

***

Вечер в поместье Паков прошел относительно спокойно, по крайней мере, так казалось Бэкхёну, который теперь ожидал самого худшего. Но нет, никто в его комнату не вламывался, никто не запрыгивал на его кровать с ножом и не тащил за шиворот в подвальную кухню. Правда, Бён думал, что Шин может явиться к ужину, чтобы снова велеть Бэкхёну принести еду наверх, но нет, никого.

Даже заснуть Бэк смог быстрее, чем обычно, вот только часто просыпался ночью – ему все мерещились посторонние шумы. Он вскакивал с кровати и припадал к двери, но по ту сторону было тихо. Бэкхён обзывал себя параноиком, но никак не мог «отключить» повышенную настороженность.