Мантык, охотник на львов

— Это можно, — солидно говоритъ мосье Жоржъ… Я это понимаю. Вы тоже должны понимать… Вы два года работаете въ конторѣ и знаете, что дѣла такъ не дѣлаются. Мы заключимъ условіе. Составимъ компанію — Дарсонвиль, Ладогинъ и K°… Я обязуюсь платить вашей матери ровно половину того, что вы получаете теперь у меня все то время, что вы будете въ отсутствіи, а вы обяжетесь отдать мнѣ половину того клада, или имущества, права на владѣніе которымъ будутъ найдены. Идетъ — тутъ пятьдесятъ процентовъ и тамъ пятьдесятъ процентовъ.

— О, папа! — съ упрекомъ въ голосѣ восклицаетъ Люси. Ея глаза темнѣютъ, какъ море передъ бурей.

— Ты, моя ципка, ничего не понимаешь… Вы согласны?

— А если, — заикаясь и глядя въ пслъ, бормочетъ Коля, — если я не найду клада?.. Или тамъ не окажется ничего цѣннаго?

— Мой убытокъ, — спокойно говоритъ мосье Жоржъ.

— Папа, а вообрази, что тамъ милліоны? — съ пылающими щеками кричитъ Люси.

— Я хорошо заработаю.

— Я согласенъ, — твердо говоритъ Коля. — Давайте писать условіе.

XIII «БАБСКІЯ НѢЖНОСТИ»

Коля молчалъ. Такъ было рѣшено, пока все не будетъ кончено и оформлено. Осенніе дни бѣжали своей унылой чередой. То хлесталъ дождь, мочилъ камни и асфальты Парижа, то вдругъ изъ подъ темныхъ тучъ, въ желтомъ маревѣ надъ Сеной показывалось солнце, вокругъ него клубились сѣрые туманы и печальной и мокрой казалась узорчатая Эйфелева башня. Коля продолжалъ работать въ конторѣ. Онъ то мчался на велосипедѣ, зацѣпившись рукой за задокъ тяжелаго грузовика, между темной череды черныхъ, блестящихъ отъ дождя такси по тѣсной улицѣ Риволи, то, вырвавшись на просторъ на площади Согласія, нажималъ на педали и скрывался въ сыромъ сумрак Елисейскихъ полей, надъ которыми призракомъ стояла Тріумфальная Арка съ могилой Неизвѣстнаго Солдата, то сидѣлъ въ конторѣ и отбивалъ на машинкѣ англійскія письма.

Его познакомили съ мистеромъ Брамблемъ, и онъ понравился англичанину. Англичанинъ былъ не молодъ и не старъ. Въ большихъ, круглыхъ очкахъ, въ темной, черепаховой оправѣ, бритый, полный, маленькій, коротконогій, — онъ мало походилъ на смѣлаго искателя приключеній и охотника въ пустынѣ и тропическихъ дебряхъ. Разжигаемый мосье Жоржемъ, онъ очень скоро воспламенился охотничьей страстью и какъ то сразу рѣшилъ ѣхать въ Абиссинію, охотиться.

— Я только напишу своему другу, американцу, мистеру Стайнлей, чтобы и онъ пріѣхалъ. Онъ давно собирался. Итакъ, мой юный «бой» — онъ назвалъ такъ сразу Колю, — вы будете обслуживать насъ двухъ. Вы будете и слуга, и помощникъ, и секретарь, и все… Я плачу за дорогу — по третьему классу, конечно… Я васъ одѣну, вооружу — это все въ Марсели. Я васъ буду кормить… Ну и тамъ… маленькія карманныя деньги…

Мосье Жоржъ настоялъ составить условіе. Не очень было выгодное это условіе, но тамъ былъ важный для Коли пунктъ, что онъ можетъ въ любой моментъ въ Абиссиніи оставить службу у мистера Брамбля.

Мистеръ Брамбль тупо посмотрѣлъ на мосье Жоржа.

— Зачѣмъ это надо?

— Для порядка, — сказалъ мосье Жоржъ. — Конечно, этого никогда не будетъ, но для порядка мы это напишемъ.

— Гмъ… Ну, хорошо… напишемъ… Только для порядка. И Брамбль подписалъ условіе.

Это было въ конторѣ господина Дарсонвиля. Въ этотъ вечеръ въ конторѣ на счетной машинѣ работала Люси и она слушала все, что говорили о Колѣ.

Она задержалась противъ обыкновенія въ конторѣ до вечера.

Мосье Жоржъ заперъ кассу и сказалъ:

— Пойдемъ, Люси.

— Я сейчасъ, папа. Идите одни. Я догоню.

Писцы и бухгалтеры ушли за своимъ патрономъ. Люси приняла ключъ.

— Мосье Николя, — сказала она, — мы пойдемъ вмѣстѣ.

Коля, уже выводившій свой велосипедъ, завелъ его обратно въ контору.

Двѣ лампочки: одна за конторкой Люси, подъ зеленымъ стекляннымъ абажуромъ, другая у входа, горѣли въ конторѣ. Углы были въ сумракѣ. Люси, доставъ изъ сумочки маленькое зеркальце, надѣвала на темные кудри блеклосинюю суконную шапочку. Ея брови хмурились, по пухлымъ губамъ побѣжали морщины.

Она слишкомъ долго возилась со шляпкой. Темныя рѣсницы прикрывали голубой огонь глазъ. Коля стоялъ у входа.

«Бабскія нѣжности» — думалъ онъ, и не могъ отвести отъ Люси глазъ.

Наконецъ, послѣдній взглядъ брошенъ въ зеркало. Поправлена послѣдняя прядка вьющихся волосъ. Люси смѣло и открыто посмотрѣла на Колю. Можетъ быть, ея глаза блестятъ больше обыкновеннаго и чуть покраснѣли вѣки? Это лампочка отражаетъ въ нихъ свой огонь. Это устала бѣдная Люси, считая длинные ряды цифръ.

— Мосье Николя, — говоритъ Люси, — значитъ, вы уѣзжаете завтра вечеромъ въ Марсель… и оттуда въ Африку. — Ея голосъ звенитъ и отдается эхомъ въ пустой конторѣ.

— Да, черезъ двѣ недѣли оттуда въ Африку, — говоритъ Коля.

Онъ хорошо владѣетъ собою. Его голосъ нисколько не дрожитъ. Голосъ Люси какой то особенно глубокій. Трудно не поддаваться этому голосу.

— Мосье Николя! Я понимаю, почему вы ѣдете. Я вамъ сочувствую… Можетъ быть, я и сама на вашемъ мѣстѣ поѣхала бы. Но мнѣ не нравится, что вы будете при мистерѣ Брамблѣ.

Коля пожимаетъ плечами.

— У меня нѣтъ выбора, мадемуазель. Патронъ, какъ патронъ.