Мануэла

— Да, — глубоко вздохнул он, — это очень печально. Я искренне сожалею о том, что произошло. Так и передайте сеньоре Исабель Герреро. Она осталась одна, без поддержки опытного человека, ей будет очень тяжело теперь. — Пинтос намекал, конечно, на то, что таким опытным человеком мог бы быть он. Если бы ему в руки попались документы, что хранились в шкатулке Бернарды, они могли бы стать отличным орудием воздействия на Исабель. А то она слишком уверенна для своего возраста и придирчива. Но как ему найти их, он пока не знал.

— Все мы, кто хорошо знал мадам Герреро, — печально кивнул в ответ Бенигно, — опечалены. Это настоящая потеря для всех нас, сеньор Пинтос.

— Да-да, это тяжелая утрата, — согласился глубокомысленно Пинтос, думая совершенно о другом. Он еще больше нахмурился и затряс пальцем, направленным в сторону Бенигно. — Я полностью разделяю твои чувства. Так же, как и чувства тех людей, о которых ты говорил. Я ведь и сам отношусь к ним. Сколько лет мы работали с мадам Герреро бок о бок, стремясь к процветанию ее семьи. Она была великолепная женщина! Но… — Брови его взлетели высоко над очками, которые, наоборот, сползли к кончику носа. — Как бы то ни было, жизнь продолжается независимо от судьбы одного человека.

— Но уже не так, как раньше, — Бенигно грустно усмехнулся. Со смертью мадам Герреро закончился самый длинный период в его жизни. Начался новый, и он не знал еще, каким он будет, что принесет ему. Возможно, молодая хозяйка захочет иметь молодого шофера. А дворецкие сейчас не в моде. Сегодня Бенигно был тщательно выбрит, в отглаженном костюме и в белоснежной рубашке с галстуком. Он следил за своим поведением, даже не вспоминая о традиционных стаканчиках вина, хотя именно сейчас ему хотелось выпить как никогда раньше. Но он сдерживал свои желания из страха перед Исабель. Ему бы хотелось прожить остаток своей жизни в этом доме, прислуживая этой семье, которой он отдал так много лет и сил.

— Я нисколько не сомневаюсь, Бенигно, — прервал его размышления Пинтос, — что мадам Герреро обязательно хотела бы, чтобы мы все продолжали выполнять свои профессиональные обязанности. Каждый на своем месте, — добавил он. — Я уверен в этом, потому что очень хорошо знал мадам Герреро, ее исключительно деловые качества. Такое редко можно встретить у женщин, — улыбнулся он. — Они ведь созданы для совершенно иного. Мужчина должен зарабатывать деньги, а женщина тратить их. Ты согласен со мной, Бенигно?

— Мы оба очень хорошо знали ее, — кивнул Бенигно, польщенный тем, что Пинтос беседует с ним, как с равным.

— Эх, — вновь последовал глубокий вздох Пинтоса. — Я должен организовать все как можно лучше. Для этого мне надо привести в порядок некоторые документы. — Он скосил глаз из-под очков в сторону Бенигно. — Ты понимаешь, Бенигно, что есть дела, которые не следует забывать даже в минуты самого глубокого траура, — он так произнес это, словно хотел показать, на какие душевные жертвы вынуждает его долг адвоката перед семьей Герреро. Пинтос поднялся с кресла неохотно и тяжело, поправил галстук.

— Куда вы сейчас собираетесь, сеньор Пинтос? — удивился Бенигно.

— В библиотеку. — Грустно развел руками Пинтос. — Там должны быть документы, которые мне надо привести в порядок. Сеньорита Исабель, насколько я успел ее узнать, чрезвычайно строга. — Он со значением поднял указательный палец.

— Вы туда не пойдете, — покачал головой Бенигно. Причем голос его был тверд.

— Что ты сказал? — не понял Пинтос. Лицо адвоката сразу же стало сердитым и озабоченным. Еще не хватало, чтобы слуги становились на его пути, подумал он, с неприязнью глядя на Бенигно.

— В библиотеку вы не пойдете, — повторил решительно Бенигно.

— Я тебя не понимаю. — Пинтос стал очень серьезным, поправил съехавшие очки и сердито уставился на Бенигно. — Ты хочешь сказать, что не пустишь меня в библиотеку, меня, адвоката семьи Герреро, который отстаивает ее интересы вот уже почти два десятка лет! Ты хоть понимаешь, что говоришь? У тебя будут большие неприятности, Бенигно. В твоем возрасте очень трудно найти новую работу.

— У меня нет разрешения пропускать кого бы то ни было в кабинет мадам Герреро. — Бенигно оставался невозмутим, несмотря на прозрачные намеки адвоката Пинтоса.

— Бенигно, запомни раз и навсегда. — Пинтос скрипнул зубами. Его план мог стать невыполнимым из-за служебного рвения этого старого дуралея. — Такие вопросы решаешь не ты, а я. Так было всегда при мадам Герреро, так будет и при сеньорите Исабель Герреро. Ты очень рискуешь впасть в немилость молодой хозяйки, — процедил Пинтос, быстро забыв свой дружеский тон по отношению к Бенигно. — Я напомню, ты всего лишь полудворецкий-полуводитель, а я адвокат этой семьи! Или не чувствуешь разницу? — Пинтос перешел на крик. — И к тому же у меня всегда было разрешение мадам Герреро пользоваться ее кабинетом!

Бенигно начал колебаться перед доводами Пинтоса, и тот заметил это.

— Ты что, забыл? — поспешил Пинтос воспользоваться растерянностью слуги.