Мануэла

Звонок в дверь прервал горькие размышления Бернарды, она поспешно вытерла слезы и поднялась. Когда Бернарда открыла дверь, перед ней предстал пышущий дружелюбием ее злейший на сегодняшний день враг, адвокат Пинтос. Но законы приличия и гостеприимства не позволяли ей закрыть дверь перед самым его носом. Приняв молча от адвоката плащ, она провела его в комнату.

— Как дела, Бернарда? — улыбаясь, спросил Пинтос. По виду адвоката нельзя было и предположить, что совсем недавно у него произошла в этом доме довольно неприятная сцена с Бенигно.

Бернарда смотрела в лицо ненавистного ей адвоката, давая понять, что ничего он тут не получит. Ей доставило удовольствие некоторое смущение Пинтоса.

— А как ваши дела, адвокат Пинтос? — прохладно спросила Бернарда.

— О, хорошо! Очень хорошо! — воскликнул он и потом изобразил изумление. — И хорошо, что наконец ты здесь, в доме. Понимаешь ли, сегодня утром у меня произошла небольшая стычка с этим идиотом Бенигно, — словно по секрету, поведал он Бернарде, призывая ее вроде как стать на его сторону. — Мне кажется, он просто-напросто перебрал с утра, как всегда, ты ведь знаешь, что он самый обыкновенный алкоголик, поэтому я и не стал обращать внимания на происшедшее, решил дождаться тебя. Я очень рад, что сейчас здесь ты, и можно все вопросы решить спокойно.

Пинтос, не ожидая приглашения, как хозяин, проследовал в другую комнату. Бернарда решила пока ничего не говорить и пошла за ним. И Исабель пока решила не звать. Пусть адвокат выговорится. Может быть, он решил привлечь ее на свою сторону, и ей удастся узнать побольше о его преступных замыслах. Бернарда понимала, что, несмотря на простоватый вид, адвоката Пинтоса не так просто победить.

— Ты ведь меня отлично знаешь, Бернарда, — говорил на ходу Пинтос. — Мы с тобой знакомы не один год. — Он бесцеремонно опустился в то же кресло, в котором сидел утром, когда беседовал с Бенигно. — Ах да, я чуть-чуть не забыл. Я, конечно, скорблю вместе с вами о безвременной кончине мадам Герреро! — воскликнул он. — Я это уже говорил утром и вот говорю сейчас, чтобы подтвердить, что действительно скорблю.

— По какой причине у вас утром произошла стычка с Бенигно? — поинтересовалась Бернарда.

— Да так, ерунда, сущие пустяки! — отмахнулся Пинтос, смеясь, словно услышал смешной анекдот. — Ты сейчас смеяться будешь, когда услышишь причину спора, который по инициативе Бенигно едва не перешел в драку. Он не захотел пропустить меня в библиотеку! — И адвокат залился смехом, призывая Бернарду присоединиться к его веселью. — Представляешь, Бернарда? Это же абсурд! Я говорю, что он выпил с утра лишнего. Как хорошо, что на этот раз я встретил тебя. Ты же знаешь, я всегда имел право проходить в кабинет мадам Герреро. Я ведь как никак ее доверенное лицо. Я ведь храню там все документы, — уже серьезно добавил он. — Представляешь, какие могут быть последствия, если у меня вовремя не окажется нужного документа?

— Бенигно поступил совершенно правильно. — Остудила его веселье Бернарда. — Ему никто не разрешал пускать вас туда. Вот он и не пустил. Если бы вы получили разрешение новой хозяйки дома, сеньориты Исабель Герреро, тогда — другое дело. — Бернарда с особым старанием произнесла фамилию, которую носила Исабель. Даже с гордостью.

— Что ты говоришь? — У Пинтоса мгновенно прошел приступ смешливости, и он стал вновь серьезным, решительным, злым.

— Бенигно поступил совершенно правильно, — повторила Бернарда. — Вы не сможете пройти в библиотеку до тех пор, адвокат Пинтос, пока сеньорита Исабель не разрешит вам.

Губы адвоката сложились в издевательскую улыбочку. Он давал понять Бернарде, что не будет говорить сейчас о том, кто такая на самом деле Исабель.

— Бернарда, — игриво обратился он. — А откуда у тебя такая фамильярность в отношении имени твоей хозяйки? Так может говорить лишь мать о своей дочери, а не экономка о хозяйке… Итак, — произнес он торжественно. — Двое слуг решили сорвать адвокату выполнение его служебного долга. — Он посмотрел на Бернарду, словно судья перед назначением наказания. — Прекрасно-прекрасно, Бернарда. — Улыбка исчезла с его лица, и оно стало угрожающим. Он поднялся с кресла и, возвышаясь над женщиной, официальным голосом спросил: — Ты хоть приблизительно можешь представить себе, чем это вам грозит? Если Бенигно окончательно одурманил свой ум алкоголем, то, надеюсь, ты можешь подумать ответственно? Если нет, то я тебе расскажу, что за это дают в суде.

Бернарда смотрела на него и презрительно молчала. У нее не было желания спорить с этим отвратительным, злобным человеком. Она удивлялась, как могло случиться, что мадам Герреро терпела его так долго.