Манускрипт египетского мага

После ухода сыщика Ник опять улегся на диван в той же позе, из которой он был выведен его приходом. Теперь мысли Ника сосредоточились только на истории с негоциантом из Гоа. Он начал вспоминать все, что знал об этом уголке Индостана. Во время своего путешествия по Индостану он побывал во многих удивительных местах этой страны, жил какое-то время в ашраме и знал многое об этой стране. Но в Гоа, провинции, которая принадлежала Португалии, ему не привелось быть. В Гоа попасть было практически невозможно, там властвовало католическое духовенство, которое препятствовало посещению всех, кто не принадлежал к католической церкви. Но голландские купцы расположили свои фактории неподалеку, в Фингерле, в соседней провинции. Там Ник побывал, как и в других провинциях, которые были под англичанами. Ник вспомнил, как он стоял у причалов, наблюдая как на голландские парусники грузили огромные тюки с пряностями, с китайскими шелками, драгоценным деревом. Обливаясь потом, малабарские грузчики тащили как муравьи на борт кораблей бесконечным потоком грузы из благодатного Индостана. Казалось, это страна неисчерпаема. И другой товар шел отсюда в Амстердам и Антверпен. Там же, в Фингерле, голландский купец повел Ника в лавку его знакомого ювелира, еврея, который имел компаньона в Антверпене. Между двумя городами непрерывно шел обмен — из Индостана шли необработанные драгоценные камни, а гранильщики и шлифовальщики Антверпена гнули спины, превращая на вид невзрачный камень в сверкающий бриллиант, который затем отправлялся по самым дорогим ювелирным магазинам Европы. Ювелир показал ему свои сокровища — белые и розовые кораллы, кровавые рубины, замечательной красоты изумруды, дымчатые топазы, сапфиры. Вежливо слушал Ник рассказы о камнях ювелира, видимо, большого знатока своего дела. Но его нельзя было удивить этими сокровищами. Магараджа Раджастхана, потомок Великих Моголов, в знак благодарности за распутанное преступление, совершенное в его дворце, отвел Ника в свою сокровищницу. Нику там стало нехорошо от обилия драгоценностей, которые как в пещере Али-бабы были несметными — лежали в сундуках, корзинах, висели гроздьями в виде многочисленных ожерелий по стенам. Роскошное ожерелье из редких розовых жемчужин, подаренное раджей в качестве гонорара, обеспечило Нику возможность совершить несколько путешествий. Тут мысли Ника снова вернулись к тифлисским делам. «Да, — подумал он, — все же непонятна эта история с негоциантом. Может быть, она связана с драгоценными камнями? Надо идти другим путем, постараться найти пропавшего негоцианта, тогда, может быть, что-нибудь прояснится».

И Ник отправился на кухню к Петрусу. Там они тихо обсудили между собой еще раз те сведения, которые раздобыл Петрус на Майдане и решили попозже вечером встретиться с терщиком Сафаром и порасспросить его о жителях этого местечка. А до того, по предложению Петруса, погулять по Майдану и посидеть в татарской чайхане, где по сведениям Петруса, сегодня должен был петь знаменитый ашуг.

Ник занялся работой и проработал увлеченно несколько часов, когда снова раздался подъездный звонок. Тут же Петрус вошел в кабинет и протянул письмо со словами:

— Мальчишка прибежал, сказал, зовут Гаспаронэ, от детектива Кикодзе. Сидит внизу, ждет ответа.

— Ну те-ка, ну те-ка, — и Ник быстро вскрыл письмо.