Читаем Манускрипт с улицы Русской полностью

— Два полка встанут за народ, на который со всех сторон навалились сотни вражеских полков? Чепуха. Их сотрут в порошок. Ушла казацкая слава, Мария. И не вернется больше. Ты только подумай: шляхта, турки, татары… Не дадут они нам воскреснуть. Да еще сейчас, когда на престол сел такой хан…

— Я не слышала о новом хане, — раздраженно перебила Стратона Мария и умолкла: на пороге стояла Мальва, переводила встревоженный взгляд со Стратона на Марию.

— Какой хан? — спросила она, шагнув в комнату. — Какой хан?

Стратон недоуменно посмотрел на Мальву — какое, мол, ей до этого дело — и продолжал:

— Султан назначил ханом Ислам-Гирея. Нынче, говорят, он должен въезжать в Бахчисарай. О, это не Бегадыр. У этого твердая рука. В польском плену наострил он свой ум, под Азовом — меч. А все против нее, нашей Украины…

— Он не будет воевать с Украиной! — закричала Мальва, и старики оторопели.

Мария бросилась к дочери. Что это с нею? У нее, безумной, радостью горят глаза, и говорит она такие странные вещи, словно бредит.

— Стратон, ой, Стратон, ее сглазили!

Стратон приложил руку ко лбу Мальвы, она отвела ее и спокойно повторила:

— Ислам-Гирей не будет воевать с Украиной.

Еще миг стояла неподвижно, потом повернулась и убежала из комнаты. Не слышала, как звала ее мать.

…На узких бахчисарайских улицах столпилось столько людей, что иголке негде было упасть. Ашлама-дере и Мариам-дере были забиты толпой, мальчишки взобрались на крыши, к дворцу и близко никого не подпускают вооруженные сеймены. Хан будет въезжать в город с запада, со стороны Эски-юрты. Мальва побежала обратно, в Салачик, поднялась по крутым тропинкам на плато и помчалась мимо цыганских хибарок туда, где было меньше людей. Спустилась к невольничьему рынку, остановилась у края дороги, и уже никакая сила не могла вытолкнуть ее отсюда.

— Едут, едут! — прокатилось по длинной улице, и сердце Мальвы замерло.

Из-за поворота выехал отряд конных воинов, закованных в латы, а следом за ними два всадники в дорогих одеждах.

— Слава Ислам-Гирею! Слава Сеферу Гази! — кричала толпа, только Мальва молчала и широко раскрытыми глазами смотрела на тех, кому воздавали хвалу.

Один — старик с редкой бородкой, сморщенным равнодушным лицом и закрытыми глазами — изредка поднимал веки и окидывал толпу презрительным взглядом, второй… Разве это он? Нет, не он… Совсем незнакомый мужчина сидел в деревянном седле с резными украшениями, в голубом кафтане и в собольей шапке с двумя султанами.

Эскорт приближался, и когда вот-вот должен был пройти мимо Мальвы, хан повернул голову, вытащил из расшитого золотом пояса горсть монет и бросил людям. Мальва узнала: это был тот самый рыцарь, которому она когда-то напророчила ханство, только он намного старше, неприступней, суровей. Мальве показалось, что он остановил на ней свой взгляд, она подалась вперед, но ее оттеснили конные сеймены, спины людей закрыли перед ней процессию.

Долго не утихал шум в столице, спряталось солнце за ротонды Эски-юрты. Мальва возвращалась в Мангуш. С опущенной головой, поникшая, упавшая духом. Мечты, взлелеянные годами, радужные, вдруг поблекли, полиняли, стали такими бедными, как вот эта медная монета, брошенная щедрым ханом. Девушка сжимала монету в кулаке, изредка посматривая на нее, потом бросила ее в известковую пыль на дороге.

Дома ждали ее заплаканная мать и мрачный Стратон.

— Где ты была? — спросили они в один голос.

— Там… встречала хана…

— Ты видела его?

— Да, — сказала она тихо и безутешно зарыдала.

Мария уложила Мальву в постель, голова ее горела: не иначе, кто-то сглазил дочку. Мария прикладывала к ее голове холодное полотенце, тревожилась. Стратон долго сидел молча, он не понимал причины Мальвиного недуга, но был уверен — это не потому, что ее сглазили. Вечером промолвил, тяжело вздохнув:

— Вот что, Мария… Если уж ты твердо решила вернуться на Украину, то не откладывай. Беда беду найдет, пока солнце зайдет… Иди к хану. Новый царь в начале своего царствования всегда бывает щедрее, чем тогда, когда осмотрится. А если у тебя не хватит денег, добавлю.

«С кем ты будешь, Ислам?» — спрашивали пронизывающие узкие глаза Сефера Гази молодого хана, вошедшего в зал дивана.

Ислам-Гирей остановился напротив высокого трона, обитого оранжевым сукном, с вышитым золотым полумесяцем на спинке, ждал ритуала коронации. К хану подошли четыре бея, каждый держался за угол широкого пушистого войлока. Высокомерно и покровительственно, словно на старшего сына, посматривал на Ислам-Гирея самый богатый в Крыму ширинский бей Алтан, некоронованный хан улуса. Заискивающе глядели на нового хана яшлавский и барынский беи. Холодный, горделивый, казалось, равнодушный ко всему, что тут происходит, стоял властитель Перекопа ногаец Тугай-бей из рода Мансуров. Даже взглядом не напомнил Ислам-Гирею, что это он передал через своего салердала Мамета мешок денег для Сефера Гази.

Перейти на страницу:

Все книги серии Библиотека «Дружбы народов»

Собиратели трав
Собиратели трав

Анатолия Кима трудно цитировать. Трудно хотя бы потому, что он сам провоцирует на определенные цитаты, концентрируя в них концепцию мира. Трудно уйти от этих ловушек. А представленная отдельными цитатами, его проза иной раз может произвести впечатление ложной многозначительности, перенасыщенности патетикой.Патетический тон его повествования крепко связан с условностью действия, с яростным и радостным восприятием человеческого бытия как вечно живого мифа. Сотворенный им собственный неповторимый мир уже не может существовать вне высокого пафоса слов.Потому что его проза — призыв к единству людей, связанных вместе самим существованием человечества. Преемственность человеческих чувств, преемственность любви и добра, радость земной жизни, переходящая от матери к сыну, от сына к его детям, в будущее — вот основа оптимизма писателя Анатолия Кима. Герои его проходят дорогой потерь, испытывают неустроенность и одиночество, прежде чем понять необходимость Звездного братства людей. Только став творческой личностью, познаешь чувство ответственности перед настоящим и будущим. И писатель буквально требует от всех людей пробуждения в них творческого начала. Оно присутствует в каждом из нас. Поверив в это, начинаешь постигать подлинную ценность человеческой жизни. В издание вошли избранные произведения писателя.

Анатолий Андреевич Ким

Проза / Советская классическая проза

Похожие книги

Браки совершаются на небесах
Браки совершаются на небесах

— Прошу прощения, — он коротко козырнул. — Это моя обязанность — составить рапорт по факту инцидента и обращения… хм… пассажира. Не исключено, что вы сломали ему нос.— А ничего, что он лапал меня за грудь?! — фыркнула девушка. Марк почувствовал легкий укол совести. Нет, если так, то это и в самом деле никуда не годится. С другой стороны, ломать за такое нос… А, может, он и не сломан вовсе…— Я уверен, компетентные люди во всем разберутся.— Удачи компетентным людям, — она гордо вскинула голову. — И вам удачи, командир. Чао.Марк какое-то время смотрел, как она удаляется по коридору. Походочка, у нее, конечно… профессиональная.Книга о том, как красавец-пилот добивался любви успешной топ-модели. Хотя на самом деле не об этом.

Дарья Волкова , Елена Арсеньева , Лариса Райт

Биографии и Мемуары / Современные любовные романы / Проза / Историческая проза / Малые литературные формы прозы: рассказы, эссе, новеллы, феерия