Манускрипт всевластия

Мэтью и Мириам тем временем расставили вдоль аллеи приготовленные к празднику тыквы, и Сара, взмахнув рукой, зажгла их. До сумерек было еще далеко, но Софи все же могла получить представление, как это будет выглядеть на Хэллоуин. Она захлопала в ладоши, сбежала с крыльца, обнялась поочередно с Мэтью и Мириам. Последнее объятие предназначалось Маркусу, бережно усадившему ее рядом с мужем.

— Спасибо за машину, — крикнула она, восхищенно трогая натуральное дерево приборной доски. — Натаниэль вообще-то быстрый водитель, но теперь ездит как старушка — из-за ребенка.

— Вот и хорошо, — сказал Мэтью тоном заботливого папаши. — Позвоните, когда будете дома.

Мы помахали им вслед, Сара погасила тыквы, и все ушли в дом. Остались только мы с Мэтью.

— У меня все готово, Диана, — сказал, выйдя на крыльцо, Хэмиш. Он ехал в Нью-Йорк, чтобы оттуда вылететь в Лондон.

Я подписала завещание в двух экземплярах, Сара и Эм засвидетельствовали. Хэмиш свернул один экземпляр, спрятал в металлический тубус, закрепил ленты на обоих концах, оттиснул на воске печать Мэтью. Проделав это, он учтиво простился с Мириам, а Эм и Сару поцеловал и пригласил остановиться у него на пути в Семь Башен.

— Звоните, если что-то понадобится, — сказал он, напоследок сжав руку Сары. — Телефоны я вам оставил.

— До свидания, Хэмиш. — Я ответила на его поцелуи — в одну щеку, потом в другую. — Спасибо за все. Благодаря тебе Мэтью стал гораздо спокойнее.

— Это моя работа, — сказал он с наигранной веселостью и добавил, понизив голос: — Помнишь, что я тебе говорил? На помощь ты не сможешь позвать, даже если захочешь.

— Не захочу, — ответила я.

Мэтью ждал у черной машины, взятой Хэмишем напрокат. Мотор завелся, красные огни исчезли вдали.

Расстроенный дом шумно двигал мебель и стонал, когда мы переходили из комнаты в комнату.

— Мне будет их не хватать, — посетовала Эм, принимаясь готовить обед. Дом отозвался на это сочувственным вздохом.

Сара забрала у нее нож и скомандовала:

— Ну, марш. В Семь Башен и обратно. Как вернешься, нарежешь салат.

После долгих споров мы выбрали для этого рейса ту ночь, когда я нашла в библиотеке Мэтью «Происхождение видов».

Но перенести Мэтью в Семь Башен оказалось гораздо трудней, чем я ожидала. Он держался за мою талию, поскольку руки у меня были заняты его авторучкой и двумя книгами. Потом мы застряли.

Невидимые руки не давали мне опустить ступню в Семи Башнях. Чем дальше в прошлое мы уходили, тем плотнее оплетали лозы времени мою ногу, тем упорнее цеплялись за Мэтью.

В конце концов мы все же приземлились в его кабинете. Здесь ничего не переменилось: в камине горел огонь, на столе стояла бутылка без этикетки.

Я бросила свою ношу на диван, вся дрожа от изнеможения.

— Что-то не так? — спросил Мэтью.

— Слишком много прошлых слились воедино — я никак не могла пробраться и боялась, что ты отцепишься.

— А я ничего такого и не заметил. Все продолжалось чуть дольше прежнего, но я думал, что так и надо, учитывая время и расстояние.

Мы выпили немного вина и обсудили, стоит ли спускаться в нижний этаж. Желание увидеть Изабо с Мартой перевесило все прочие доводы, и я пошла в спальню переодеться. Мэтью помнил, что в тот вечер я была в синем свитере, который нам подходил идеально: высокий ворот скрывал бинт на шее.

Когда я спустилась в нем к Мэтью, муж заявил:

— Такая же красивая, как тогда. Даже еще красивее. — За этим, конечно, последовал поцелуй.

— Осторожно, — засмеялась я. — Ты еще не решил, любишь меня или нет.

— Очень даже решил, только тебе пока не сказал.

Обе женщины сидели там, где им полагалось — Марта с детективом, Изабо с газетами. Разговор, возможно, получился не совсем одинаковый, но это большого значения не имело. Труднее всего мне пришлось, когда Мэтью начал танцевать с матерью. Он кружил ее с задумчивой грустью и не сгреб в объятия, когда танец закончился. Потом он пригласил меня. Я тихонько пожала ему руку, выражая сочувствие.

— Спасибо, — шепнул он мне на ухо и поцеловал меня в шею, чего в прошлый раз точно не делал.

Вечер завершился, как и тогда: Мэтью объявил, что уложит меня в постель. Мы пожелали Изабо и Марте спокойной ночи, зная, что прощаемся с ними надолго. Обратный рейс прошел почти так же, но теперь я уже не паниковала, чувствуя сопротивление времени, и думала только о том, что должна помочь Эм. Салат я вполне успела нарезать.

За обедом Сара и Эм развлекали вампиров рассказами о моем детстве. Когда они выдохлись, Мэтью стал вспоминать, какие катастрофические сделки с недвижимостью заключал Маркус в девятнадцатом веке и сколько денег потерял на новых технологиях двадцатого. Разговор коснулся также его слабости к рыжеволосым красоткам.

— Вот почему ты мне сразу понравился. — Сара поправила собственную рыжую гриву и подлила Маркусу виски.

Настало ясное утро тридцать первого октября. В наших лесах на Хэллоуин может и снег выпасть, но сегодняшняя погода ничего такого не предвещала. Маркус и Мэтью гуляли дольше обычного, я засиделась за чаем и кофе с Сарой и Эм.