Манускрипт всевластия

Они кое-как побросали собственную одежду в дорожные сумки. Табита и Эм сели в трейлер к Фэй и Дженет, Сара осталась запереть дом.

В прошлую ночь они с вампиром долго сидели в буфетной за бутылкой вина. Мэтью рассказывал ей о своем прошлом, делился тревогой за будущее. Сара слушала, стараясь не проявлять шока, который вызывали у нее некоторые места. Будучи язычницей, она признавала потребность в исповеди и добросовестно исполняла взятую на себя роль священника. Мэтью получил отпущение, хотя в душе Сара знала, что часть его деяний нельзя ни забыть, ни простить.

Одну тайну, впрочем, он ей не открыл: Сара до сих пор не знала, куда и в какое время ушла племянница.

Скрипы и охи сопровождали ее на пути через темные комнаты. Закрыв гостиную, она собралась попрощаться с домом, где прожила всю свою жизнь, но двери распахнулись опять, и одна из половиц отскочила. Под ней лежали черная книжка и белеющий при луне конверт.

Сдержав крик, Сара протянула руку. Конверт с единственным словом «Саре» вспорхнул и хлопнулся ей на ладонь.

Потрогав надпись, она увидела длинные белые пальцы Мэтью и вскрыла письмо.

«Не волнуйся, перешли благополучно», — было сказано в нем.

Ее сердце угомонилось. Положив письмо на материну качалку, она позвала к себе книгу. Та прилетела, и половица с нещадным скрипом стала на место.

«Ночная тень. В двух пиитических гимнах, — прочла Сара на первой странице. — Сочинение благ. Дж. Ч., год 1594».[78] От книги слабо пахло ладаном, как в старом соборе.

«Как это похоже на Мэтью», — с улыбкой подумала Сара.

«Дражайшему и достойнейшему из друзей моих, Мэтью Ройдону», — говорилось в посвящении. Присмотревшись как следует, Сара различила поблекшее изображение руки в пышной манжете, указывающей на имя. Под ней старинными коричневыми чернилами значилось «29».

Сара послушно открыла страницу двадцать девятую и сквозь подступившие слезы прочла:

Летят стихийны гончие стремглав,
Чиня разор средь пашен и дубрав,
И глохнут небеса, и воздух гнется;
Но Нимфа быстрым зверем обернется,
Каким захочет, нет ей в том препон,
И пустится за дерзкими вдогон.

Перед ней вдруг явилась Диана — газовые оборки вокруг лица, на шее серебряное, сверкающее бриллиантами ожерелье. Одинокий рубин в форме слезы лежал в ямке между ключицами, как капля крови.

В буфетной, перед самым восходом солнца, Мэтью пообещал как-то известить Сару, что ее племянница в безопасности.

— Спасибо тебе. — Поцеловав письмо и книгу, Сара бросила их в камин. По ее слову там вспыхнул белый огонь, мгновенно испепеливший листок и охвативший книгу.

Посмотрев, как страницы корчатся в пламени, Сара вышла из дома. Дверь она не заперла и ни разу не оглянулась назад.

Как только дверь затворилась, из дымовой трубы в пламя упал серебряный гробик. Капля крови и капля ртути, освобожденные жаром из потайных камер, упали на дно очага, впитались в старую известь и проникли в самое сердце дома. Дом, облегченно вздохнув, испустил давно забытый запретный запах.

Подышав ночным воздухом, Сара поднялась в трейлер. Ее обоняние было недостаточно острым, чтобы уловить витающие вокруг ароматы корицы, терна, ромашки и жимолости.

— Все в порядке? — безмятежно спросила Эм.

— Не то слово. — Сара, перегнувшись через корзинку с Табитой, стиснула колено подруги.

Фэй включила зажигание и поехала, интересуясь, где лучше остановиться на завтрак.

На таком расстоянии четыре ведьмы уже не могли заметить, как изменилась аура вокруг дома: сотни ночных созданий вдыхали незнакомый ранее запах, сочетающий в себе вампира и ведьму.

Два зеленых силуэта в окне гостиной смотрели, как удаляется трейлер.

Что мы теперь будем делать? — спросила Дианина бабушка.

То, что всегда, Джоанна, ответила Бриджит. Вспоминать былое и ждать грядущего.

ОТ АВТОРА

Больше всего я обязана друзьям и родственницам, читавшим эту книгу по мере написания, глава за главой: Каре, Карен, Лизе, Маргарет и моей маме Олив. Пег и Линн, помимо превосходной кормежки, обеспечивали автору дружескую поддержку и мудрый совет. Особенно ценную редакторскую работу проделала Лиза Хальттунен, готовя книгу к печати.

Коллеги, когда я выходила за рамки собственной специализации, щедро делились со мной своими познаниями. Филиппа Левин, Андрес Ресендес, Ванесса Шварц и Патрик Уаймен не раз меня поправляли — все оставшиеся в тексте ошибки следует приписать мне одной.

Огромное спасибо Сэму Столоффу из литературного агентства Френсиса Голдина: весть о том, что я написала не очередной исторический труд, а роман, он воспринял с пониманием и юмором и добросовестно прочел все его варианты. Спасибо и Эллен Гейгер из того же агентства: она знает, кого приглашать на ленч.