Мао Цзэдун

В сентябре она и ее последователи предприняли еще одну попытку доказать, что затеянная Дэном модернизация идет вразрез с «пролетарской линией» Председателя. Летом Мао в течение нескольких недель с удовольствием слушал, как Чжан Юйфэн читала ему вслух главы «Речных заводей», повествовавших о приключениях разбойников — «героев Ляншаньбо». Их главарь Сун Цзян ценой предательства своего покровителя Чао Гая получил высочайшее помилование, за что Мао причислил его к «ревизионистам». Значимость книги, по словам Председателя, заключалась в «ярком описании капитулянтского духа ревизионизма».

Такая оценка привела к публикации ряда маловразумительных и якобы научных статей, в которых стремление Дэна восстановить экономический порядок названо капитуляцией перед капитализмом и предательством идеалов «культурной революции». Ситуация достигла полного абсурда, когда месяцем позже на совещании ЦК Цзян Цин объявила: «Сун Цзян просто подставил Чао Гая вместо себя. Есть ли здесь сейчас люди, которые хотят превратить Председателя Мао в такое же подставное лицо? Я уверена — есть!»

На первой странице текста ее выступления Мао своим размашистым почерком напишет: «Дерьмо! Удар мимо цели!» — и запретит его распространение.

Однако и во взглядах Председателя начали происходить пусть медленные, но перемены. Несмотря на весьма презрительное отношение к развернутой радикалами полемике, Мао проявил первые признаки обеспокоенности тем, что Дэн зашел чересчур далеко. Уж слишком большое значение придавал он улучшению условий жизни, временами совсем забывая о классовой борьбе. Племянник вождя Мао Юаньсинь, отвечавший за непосредственную связь Председателя с Политбюро, начал играть на опасениях дяди, утверждая, что после смерти Мао Дэн намерен полностью отказаться от великого наследия «культурной революции».

В скором времени Дэн и сам уже ощутил явственный политический сквозняк. В октябре 1975 года он обратился к группе высокопоставленных государственных чиновников со словами: «Кое-кто говорит, что мы стоим… за старые порядки. Пусть треплют языками, пожалуйста… Самос худшее, что может случиться, — это очередная смена власти. Не пугайтесь. Если вы проделали хорошую работу, за нес не жалко поплатиться должностью».

Перемены заметило и ближайшее окружение Мао: Председатель сделался беспокойным и раздражительным.

Причиной уже которого по счету кризиса стала мелочь. Мао обратился к Дэн Сяопину с просьбой провести среди членов Политбюро дискуссию по вопросу оценки «культурной революции». По его мнению, результаты на семьдесят процентов состоят из достижений и на тридцать — из ошибок. Дэн благоразумно отказался от поручения: большую часть того славного периода он «отсутствовал». Однако в его отказе Председатель увидел нежелание Дэна связывать себя признанием сколь-нибудь положительной роли «великого и всеочищающего движения масс». Напрямую Мао ни разу не упомянул об этом инциденте, лишь пару дней спустя бросил племяннику: «Среди некоторых товарищей из высшего руководства я замечаю две точки зрения на «культурную революцию», сдержанное недовольство и полное отрицание».

До фразы «каппутисты так и продолжают идти по капиталистическому пути» осталось сделать всего один шаг.

Отвлеченный диспут в университете Цинхуа, где руководителем парткома был ярый приверженец Цзян Цин, послужил для Мао поводом обвинить Дэн Сяопина в поддержке тех, кто, «нападая на политику радикалов в области образования, острие своих ударов направляют в грудь мне». В конце ноября точка зрения Председателя стала известной совещанию Политбюро и Военному совету ЦК, проходившему под руководством недавно занявшего пост министра общественной безопасности Хуа Гофэна, который не примкнул еще ни к одной из двух враждовавших группировок. Мао проинструктировал его передать собравшимся, что «в партии есть люди, негативно относящиеся к «культурной революции»… Они стремятся свести с нею счеты и пересмотреть уже данную ей оценку». Эти слова стали сигналом к еще одной кампании против «правого уклона и попыток отмены принятых справедливых решений». Дэн Сяопин опять впал в немилость.

К концу года в прессе появились осторожные упоминания о новом курсе, Дэна лишили всех его многочисленных полномочий. В очередной раз строившиеся Мао планы передачи власти закончились полным провалом. Ван Хунвэнь оказался изначально неготовым к высокой миссии, получивший свободу действий Дэн доказал свою явную неблагонадежность.

В это время умер Чжоу Эньлай.