Мао Цзэдун и его наследники

8 другом месте Э. Сноу нарочито подчеркнуто пишет о китайском национализме Мао, утверждая, что «страстное стремление восстановить былую роль Китая как великой державы первоначально имело большое значение в привлечении образованных китайцев к марксизму». Для китайских националистов, подчеркивает он, была приемлема программа Коммунистической партии Китая на этапе буржуазно-демократической революции, которая предусматривала единый фронт с прогрессивной буржуазией, рабочим классом и крестьянством под руководством КПК, а также ликвидацию иностранного господства и завоевание полной независимости ¹⁴,

9 апреля 1949 г., незадолго до победы народной революции, Э. Сноу опубликовал в шанхайском журнале «Чайна уикли ревью» статью «Станет ли Китай русским сателлитом». В этой статье, отличавшейся резко антисоветской направленностью, он писал: «Пекин в конце концов может стать своего рода азиатской Москвой, восточным Римом, проповедующим азиатский марксизм вне контроля Москвы».

Не случайно публикации Э. Сноу с самого начала привлекли внимание официальных кругов США. По словам Э. Сноу, его книгу «Красная звезда над Китаем» читал президент Ф. Рузвельт. После этого он трижды в 1942–1945 годах приглашал Э. Сноу к себе для обсуждения китайских дел.

Эти факты проливают дополнительный свет на восторженную рекламу, которую организовал Э. Сноу Мао Цзэдуну. Он увидел в нем и в его окружении людей, способных выступить против единства международного коммунизма, разгадал потенциального противника Советской страны. Мы увидим дальше, что при всем резком контрасте оценок, данных Мао Э. Сноу и П. П. Владимировым, в этом пункте их характеристики совпали.

Трудно предположить, что, бывая подолгу в Яньани, Сноу не слышал негативных отзывов о Мао Цзэдуне. Можно ли в это поверить, если принять во внимание, что борьба за власть тогда еще была в самом разгаре и у Мао было немало влиятельных противников; вернее предположить, что Сноу сделал свой личный выбор в пользу Мао, который показался ему более перспективной фигурой, чем другие деятели. В этом смысле он не ошибся. Но только в этом.

Иначе как он мог игнорировать совершенно иные характеристики личности Мао? А ведь они имелись, и их было не так уж мало. Приведем для примера одну из них. Вот что говорилось о Мао Цзэдуне в решении цзянсийского провинциального комитета КПК от 15 декабря 1930 г. в связи с разбором его поведения: «Мао Цзэдун, как известно всем, — весьма хитрый и коварный человек с чрезвычайно развитым индивидуализмом. Его голова забита тщеславными мыслями, на товарищей он обыкновенно воздействует приказами, угрозами, опираясь на систему наказаний… Мы указываем и разоблачаем замысел Мао Цзэдуна перед партией и Союзом молодежи всей страны для их мобилизации против него, чтобы не позволить ему громить партийную организацию Цзянси, переделывать партию в свою собственную группировку, а самому в качестве императора в партии погубить китайскую революцию» ¹⁵.

На примере, публикаций Э. Сноу и Эми Сяо легко проследить, как создавались легенды вокруг имени Мао Цзэдуна. В подавляющем большинстве случаев их возникновению способствовали сам Мао, его собственные рассказы о себе. Мы видели, что именно так родилась его биография, изложенная в книге Э. Сноу «Красная звезда над Китаем», до сих пор гуляющая по свету. В книге Эми Сяо подавляющее число фактов изложено со слов Мао Цзэдуна. Разберем для примера сообщения Эми Сяо о личных качествах руководителя КПК.

Вот рассказ Эми Сяо, показывающий Мао в роли пропагандиста:

«Мао не любит длинных речей. Когда он выступает перед бойцами, то говорит десять — пятнадцать минут. Но эти несколько минут производят глубокое впечатление на слушателей.

Однажды Мао присутствовал на докладе политрука роты, длившемся два часа. На следующий день Мао зашел к нему.

— Почему у тебя ноги так искусаны комарами? — спросил Мао.

— Пришлось делать доклад бойцам на открытом воздухе. Долго пришлось говорить.

— Да, ты хорошо говорил. Напомни мне содержание доклада, пожалуйста.

Политрук обрадовался похвале Мао. Он перечислял тезисы доклада, затем остановился:

— Дальше я не помню…

— Вот видишь, ты сам забыл, а каково бойцам запомнить все это? Да ты еще ходил, пока говорил, а они стояли. Как же их-то комары искусали!

Политрук покраснел и больше никогда не делал таких длинных докладов».