Мао Цзэдун. Любовь и страх Великого Кормчего

Здесь будет уместно процитировать документ, вошедший в книгу, выпущенную несколько лет назад силами «ивановского землячества»: «Дорогой товарищ Сталин! Я — китайский юноша. В руководимой Вами Стране Советов проучился 5 лет. СССР я люблю так же, как люблю Китай. Я не могу смотреть, как германские фашисты топчут Вашу страну. Я хочу мстить за миллионы убитых советских людей. Я полон решимости идти на фронт. Пожалуйста, поддержите мою просьбу». Автор — Мао Аньин (Сережа), дата — май 1942 года.

Ответа он не получил, но приходит январь, и его приглашают в Московскую военно-политическую академию имени Ленина. Когда Мао Аньин ее окончил, война уже была на излете, но он все же успел побывать на фронте. При возвращении в Китай Сережа-Аньин хотел, видимо, щегольнуть советской военной формой перед отцом, Мао Цзэдун форму приказал снять. Не советский ли мундир вызвал предубеждение Мао, стал первопричиной многих «домашних строгостей» вождя, его внутрисемейной кампании за выправление «заморских привычек» старшего сына? И его будущих кампаний с антисоветской начинкой («большого скачка» и «культурной революции»), военных столкновений на острове Даманский (Чжэньбаодао). Эти предположения, конечно, из сферы психологии, но.

* * *

Ли Минь настойчиво повторяет, что Мао Цзэдун был добрый, заботливый отец, но он был одинокий. В резиденции Чжуннаньхай, что расположена в центре Пекина близ императорского дворца Гугун, она прожила вместе с ним до 1963 года — 14 лет, включая первые годы после замужества. Не с даты ли ее вынужденного (под нажимом мачехи) отъезда началась фаза одиночества китайского вождя?

Судя по книге, его в те годы никто не любил (и не любит сегодня) столь беззаветно, как Цяо Цяо — Ли Минь. В свою очередь, и Мао был к ней искренне привязан. С нее не требовалось выправлять «заморские привычки». В отличие от безвременно погибшего Сережи (человека умного и волевого), от Коли — Аньцина (живущего по сей день, но психически нездорового), Ли Минь была для Мао (пользуясь одним из им же придуманных терминов) «чистым листом бумаги».

Он помогал дочери осваивать китайский язык, приобщал к культурным ценностям Китая (хотя ей, похоже, по сей день чужды и пекинская опера, и классический китайский роман. Кстати сказать, все китайские «ивановцы» до сих пор владеют русским лучше, чем китайским). А между ней и Мао неизменно стояла Цзян Цин, которая в 1976-м, пользуясь своей тогдашней властью, даже препятствовала Ли Минь навещать умиравшего отца.

Часть V Да-чу. Воспитание великим

Мао Цзэдун разорвал отношения с Хэ в 1937 году. Но еще до этого он флиртовал с несколькими женщинами. Одной из них была, например, Лили By, актриса и переводчица. Называется еще несколько известных женщин, связи с которыми он не скрывал. При этом он всегда предпочитал эмоциональных и темпераментных женщин, которые не просто любили, а боготворили его.

Такой стала и третья (или четвертая, если считать детский брак) жена Цзэдуна. Свидетелем встречи Мао и молодой актрисы, выступающей под псевдонимом Лан Пинь (Голубое яблоко), была американская писательница Агнес Смэдли (помните скандальную сцену разрыва с Хэ?). В 1937 году она посетила «особый район» Яньань, контролируемый армией 44-летнего Мао Цзэдуна, одного из лидеров Коммунистической партии Китая.

«Свинья, мерзавец, не пропускаешь ни одной юбки! Как ты посмел пробраться сюда, чтобы переспать с этой буржуазной дрянью?!» — уже немолодая китаянка набрасывалась на мужа, норовя ударить его фонарем, а тот безуспешно пытался объяснить, что он-де «всего лишь говорил» с молодой актрисой.

Затем пришла очередь и невольной свидетельнице этой сцены услышать в свой адрес: «Империалистическая тварь! Ты всему виной, убирайся отсюда!» «Немолодой китаянкой», которую упоминала Агнес Смэдли, была 27-летняя Хэ Цзычжэнь, третья жена Мао Как мы уже упоминали, Цзэдун не простил ей публичного скандала и выслал за пределы Китая.

Поле боя осталось за Лан Пинь. Из Шанхая, откуда прибыла актриса, за ней тянулся след бурных романов, любовных скандалов и разбитых сердец. Так, в Яньане она оказалась после громкой истории, которая просочилась в шанхайскую прессу: ее второй муж, популярный актер Тан На, попытался покончить с собой после того, как Лан Пинь ушла от него к режиссеру. Тан На снял номер во гостинице, растолок спичечные головки в бутылке спирта, выпил смесь, но остался жив.

Шанхайские газеты склоняли имя Лан Пинь, изображая и актера, и режиссера жертвами расчетливой и хитрой деревенщины.

Лан Пинь действительно приехала в Шанхай из деревни. Ее настоящее имя было Ли Юньхэ. Она родилась в провинции Шаньдун в семье мелкого предпринимателя Ли в 1914 году. Ее мать была шестой женой Ли и, по китайским традициям, самой бесправной. Вскоре, не выдержав жестокого обращения, она ушла из семьи. Лан Пинь растили бабушка с дедушкой.