Мао Цзэдун - великий кормчий

Политбюро постановило забальзамировать тело Мао и поместить его в специально сооруженный мавзолей. Когда об этом сообщили доктору Ли, тот пришел в отчаяние: "Вы же должны понять, что даже железо и сталь со временем разрушаются. Что же говорить о теле умершего человека. Как предотвратить его разложение?" Доктор вспомнил о своей поездке в 1957 году в Москву и посещении мавзолея Ленина-Сталина. Их тела напоминала высохшие мумии. Доктору рассказали, что нос и уши Ленина совершенно испортились и их пришлось заменить восковыми копиями. У Сталина же полностью отвалились его знаменитые усы. И это несмотря на то, что техника бальзамирования в Советском Союзе была гораздо совершенней, чем в Китае. Сомнения в успешном бальзамировании были так велики, что изготовили даже восковую копию покойного, чтобы поместить ее в мавзолей.

Несмотря на некоторые сомнения, бригада врачей все же пришла к выводу, что сохранить тело вождя удастся. Было решено оставить мозг Мао на месте, однако все внутренности удалить, а в стеклянный гроб, в котором будет покоиться забальзамированное тело, закачать гелий. После окончания недели траура 19 сентября состоялся митинг памяти Мао. На площади Тяньаньмэнь собрались более полумиллиона человек. Ровно в 3 часа дня весь Китай замер. На 3 минуты остановились фабрики и заводы. Гражданскую панихиду открыл Ван Хунвэнь. Ближайшие соратники покойного вождя стояли вместе, но это было кажущееся единство. Уже вскоре вновь обострилась внутриполитическая борьба.

Годы диктатуры привели к тому, что для наследования "трона" хватило бы соответствующего указания Мао Цзэдуна. Ничего более легитимного попросту не могло быть. Поэтому и Хуа Гофэн, располагающий запиской Мао "Когда ты у власти, я спокоен", и Цзян Цин, законная супруга усопшего вождя, претендовали на власть. Вопрос стоял остро - кто кого?! При жизни Мао его жена, несмотря на свой вздорный характер и неуживчивость, пользовалась большим авторитетом и даже уважением. Доктор Ли Чжисуй свидетельствует, что когда она приходила на заседание политбюро, все вставали и в зале воцарялась тишина. Ей предлагали самое лучшее место, ловили каждое ее слово. Но уже на первым заседании политбюро после смерти Мао уважения как не бывало. Когда она вошла, никто не обратил на нее ни малейшего внимания. Когда Цзян Цин брала слово, ее никто не слушал. Обстановка в политбюро резко изменилась. К слову сказать, из его мемуаров мы узнаем, что у Цзян Цин на правой ноге было шесть пальцев существенный психологический нюанс, позволяющий многое объяснить в ее поведении с точки зрения комплекса неполноценности.

Цзян Цин ощущала, как в политбюро нарастала к ней вражда. Она с возмущением говорила Хуа Гофэну: "Еще не успело остыть тело Председателя Мао, а Вы уже хотите вышвырнуть меня? Это так Вы благодарите Председателя за то, что он Вас выдвинул?" Хуа Гофэн на это отвечал:

"Таких намерений у меня нет. Живите мирно у себя в доме. Вас никто не собирается выбрасывать оттуда". Однако вдова, явно переоценивая свои силы и возможности, не последовала этому достаточно прозрачно выраженному совету. А может быть, она уже не могла остановиться в своем стремлении к власти?!

Ее соратники деятельно готовятся к возможным столкновениям. Но Хуа Гофэн, маршал Е Цзяньин и глава службы безопасности политбюро Ван Дунсина внимательно следили за действиями радикалов. Наконец, они приняли решение арестовать четверку вечером 6 октября. Акция была осуществлена спецназовцами Ван Дунсина и прошла без инцидентов.

6. "Изгнание духов"

Минуло уже более двух десятилетий после смерти Великого кормчего. Однако по-прежнему его монументальная фигура остается доминирующей в культурном пространстве и массовом сознании. Живой бог и диктатор, революционер и поэт, философ и тиран - он живет в памяти сотен миллионов китайцев. Мысли его и сегодня нередко цитируются в повседневной жизни. В чем-то это ностальгия по тем славным временам эпохи Великого Мао - временам возвышенных целей и революционных страстей, когда раздираемая полувековой бойней страна была наконец объединена. По словам нынешнего китайского лидера Цзян Цзэминя, даже ошибки Мао "были ошибками великого революционера и великого марксиста".

Вторая половина 90-х годов - сложное и болезненное время для Китая. После смерти Дэн Сяопина участились пессимистические прогнозы, предрекающие экономический крах, политический раскол и дезинтеграцию Китая в начале следующего тысячелетия. С развитием "рыночного социализма", ростом экономической свободы и периодическими всплесками "движения за демократию" центральная власть постепенно слабеет и теряет возможность влиять на реальное положение в стране. Многие политологи предсказывают, что, если Китай не разорвут, как Югославию, этнические распри, или, как СССР, политические амбиции, то к этому результату могут привести противоречия между набирающими экономическую мощь региональными элитами.