Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

Два года назад о Кишенджи много говорили, благодаря прессе. Такие моменты, как интервью Кишенджи журналистам по телефону, похищение Атиндралала Роя, начальника полицейского участка в Санкраиле, освобождение 15 из 16 женщин-заключённых из района Джангалмахал из центральной тюрьмы Мединипура в обмен на освобождение сотрудника полиции, провозглашение Роя военнопленным и его последующее освобождение, появление Кишенджи перед журналистами с пожилой женщиной-адиваси, семья которой подвергалась издевательствам полиции и пыткам (это было перед освобождением Роя) — всё это войдет в историю. Это было время, когда молодёжь сидела перед телевизорами, чтобы услышать голос Кишенджи. Его телугский акцент, когда он говорил на бенгали, его речь и его ответы журналистам, его смелость, его преданность делу, за которое он боролся и его самопожертвование произвели глубокое впечатление на людей вне зависимости от их взглядов; к нему относились с уважением, восхищением и почитанием. Тогда Кишенджи был самой популярной персоной в глазах журналистов. Одни провозгласили его «человеком года»; так как он прикрывал лицо полотенцем из соображений безопасности, его называли «блуждающим призраком». Появлялось множество сообщений о том, где он находится или куда собирается. Были сообщения, что он был ранен в предполагаемом столкновении в джунглях Банкишоле.

Я отчетливо помню свою молодость в Президентском колледже в Калькутте в начале 1970‑х, когда Чару Мазумдар стал легендой при жизни. О его местонахождении тоже было множество спекуляций в прессе. «Сегодня он был в Бехале, на следующий день — в Пури; он едва смог избежать сетей полиции», и так далее. Чару Мазумдар умер в заключении в Лалбазаре 28 июля 1972 г. Он умер при режиме, который изобрёл практику фальшивых столкновений. В наше время Кишенджи был убит при режиме, который заимствовал её от предыдущего. С того дня до 24 ноября 2011 г. прошло почти четыре десятилетия. Ни один другой революционный лидер за долгий период после 1972 г. не произвёл такого неизгладимого впечатления на умы жителей Западной Бенгалии. Можно соглашаться или не соглашаться с идеологией и методами борьбы Кишенджи, тем не менее, все демократически мыслящие и честные, не бесчувственные люди страны будут относиться к нему с большим уважением за его непоколебимую преданность идее, героическое самопожертвование, смелость и мученическую смерть во имя благородной цели создания нового общества, в котором человечные ценности одержат победу над жаждой обогащения. Кишенджи был лидером угнетённых в подлинном смысле этого слова; в то же время, он был одним из угнетённых — человеком, который относился к страданиям своих соотечественников как к своим собственным; его единение с народом и его личные качества, вот что, по-видимому, сделало его тем, кем он был в действительности.

Перед человеком вроде меня, который изучает и одновременно преподает Историю и занимается изучением маоистского движения в его текущей фазе, встаёт неразрешимая проблема. Один из главных архитекторов этого движения покинул этот мир «как» — заимствуя слова Кабира Сумана — «герой». Лично мне хотелось бы взять у него интервью и как следует обсудить несколько вопросов, касающихся нынешней политической ситуации. Такой возможности больше нет. Это невосполнимая потеря для исторической науки.

Я не могу оценить ту степень, в какой смерть Маллоджулы Котесвара Рао повлияет на маоистское движение. Тем не менее, следует принимать во внимание тот факт, что наксалитско-маоистское движение продолжается уже 44 года, несмотря на крайнюю жестокость государства, и становится сильнее. Это возможно только в том случае, если существует мощная социальная база, сильное стремление к глубоким общественным преобразованиям среди народа и очень крепкая массовая база[270]. В противном случае, мы никогда не сможем объяснить факт существования самого долгоживущего коммунистического революционного движения в нашей стране. Основой этого движения является сопротивление народа внутреннему угнетению и господству иностранного капитала над нашей экономикой и ограблению им наших ресурсов заодно с отечественными правящими классами. Пока будет существовать такая реальность, жажда перемен в народе не будет ослабевать. Убийство революционного лидера не сможет изменить этого генерального направления истории. Таков закон Истории.

Казнь лидера фашистской организации Салва Джудум Махендры Кармы[271] Гудса Усенди[272]