Маоисты в Индии. Сборник переводов о движении наксалитов

«Я — настоящий патриот» 170 Туша Миттал беседует с находящимся в подполье лидером маоистов Кишенджи на темы маоистского насилия, стратегии и их борьбы за власть. С несомненной гордостью он говорит, что он самый разыскиваемый преступник в Индии номер 2. Член Политбюро КПИ (маоистской) Маллоджула Котесвар Рао, псевдоним Кишенджи, 53, вырос в штате Андхра-Прадеш, читая Ганди и Тагора. По его словам, разобравшись в мировой истории, он ушёл в джунгли делать революцию. В ходе обысков в 1982 г. полиция ворвалась в его дом в деревне Педдапалли. С тех пор он больше не виделся с матерью, но он пишет ей через газеты на телугу. Проведя 20 лет в наксалитском поясе в Махараштре и Чхаттисгархе, он перебрался в Западную Бенгалию. Его жена контролирует маоистские операции в Дантеваде. Находясь сейчас в укрытии всего лишь за несколько километров от лагеря полиции в Лалгархе, он каждый день прочитывает 15 газет и предлагает вам отправить по факсу партийную литературу. Если вы согласитесь подождать, он посмотрит военную статистику на своем компьютере. Выдержки из полуночного интервью по телефону:

— Расскажите о Вашем жизненном пути. Что заставило Вас вступить в КПИ (маоистскую)?

— Я родился в Каримнагаре, штат Андхра-Прадеш. В 1973 г., получив степень бакалавра по математике, я переехал в Хайдарабад изучать право. Моя политическая биография началась с моего участия в «Телангана Сангарш Самити», организации, которая боролась за создание отдельного штата Телангана. Я был основателем Радикального студенческого союза (РСУ) в Андхра-Прадеш. В период чрезвычайного положения в 1975 г. я ушёл в подполье, чтобы принять участие в революции. На мой выбор повлияли несколько факторов: писатель Варавара Рао 171, основатель Ассоциации революционных писателей, политическая атмосфера в Индии и прогрессивное окружение, в котором я вырос. Мой отец был большим демократом и борцом за свободу. Он также занимал пост заместителя председателя отделения партии Индийский национальный конгресс (ИНК) в штате. Мы были брахманами, но моя семья никогда не верила в касту. Когда я вступил в КПИ (марксистско-ленинскую), мой отец вышел из ИНК, сказав, что два разных политика не смогут ужиться под одной крышей. Он верил в социализм, но не в вооружённую борьбу. Когда чрезвычайное положение отменили в 1977 г., я возглавлял демократическое крестьянское движение против феодализма. Более 60 тысяч крестьян приняли в нём участие. Это вызвало крестьянское восстание в национальном масштабе.

— Министр внутренних дел согласился на переговоры с КПИ (маоистской) по таким вопросам, как права на лес, приобретение земли и особые экономические зоны (ОЭЗ). Почему вы отвергли его предложение? Он только просил вас остановить насилие.

— Мы готовы к переговорам, если правительство отзовёт свои силы. Насилие не входит в нашу повестку дня. Наше насилие — это ответ на насилие. Правительственные силы нападают на наших людей каждый день. За последний месяц в Бастаре формирования «Кобра» убили 18 ни в чем не повинных адиваси и 12 маоистов.