Маори

— Вы ведь думаете, небось, что я дикий упрямец, не так ли, юноша?

— Там посмотрим, так ли это на самом деле, сэр.

— Если вы думаете, что я упрямец, то вам следует познакомиться с этой женщиной, а потом я на вас погляжу. Да, так и сделаем. Я встречусь с ней, но только в том случае, если вы будете меня сопровождать. Ты тоже пойдешь, Элиас.

— Мм… — неуверенно начал его заместитель. — Не думаю, сэр, что мое присутствие там будет так уж необ…

— А я думаю! Если, конечно, она вообще пожелает с нами встречаться.

— Думаю, пожелает, сэр. Трудные времена творят чудеса с нашими соперниками.

Глава 4

Когда по городу распространился слух о том, что Роберт Коффин выступает инициатором встречи с дочерью своего бывшего врага, это вызвало непредвиденный эффект в местном деловом сообществе. Вместо того, чтобы начать подленько хихикать и отпускать по этому поводу соленые шуточки, бизнесмены стали просить, вернее, требовать своего непременного участия во встрече, ибо считали, что в противном случае они останутся в стороне от какого-то грандиозного дела. Коффин никак не ожидал подобного поворота событий, хотя и понимал в глубине души, что трудные времена сделали его коллег и конкурентов настолько подозрительными и нервозными, что они не исключают даже возможности сговора между ним и Розой Халл.

Поэтому Вогелю пришлось серьезно подкорректировать свои планы и подготовиться к выступлению со своим предложением не только перед главой «Дома Халла», но и перед Уоллингфордом, Раштоном, Мак-Кейдом, Лечеснеем и остальными.

Поскольку женщины категорически не допускались в святилище под названием «Клуб» и поскольку мужчины города не были намерены делать исключений даже перед лицом катастрофы колонии, для встречи было выделено помещение в самом крупном банке Окленда.

Вогель произнес свою речь с той же энергией и с тем же энтузиазмом, которыми он был переполнен во время встречи с Голдмэном и Коффином.

Поскольку содержание выступления Коффину было уже известно, он полностью сосредоточился на отслеживании реакции его новых слушателей. Было очень любопытно и удивительно наблюдать, какой гнев и изумление вызвали предложения Вогеля среди присутствующих. Раштон ушел почти сражу же. Продвигаясь к дверям, он презрительным взглядом окидывал все собрание и громогласно заявлял, что не станет участником коллективного «финансового самоубийства». Он не позволит, чтобы его имя стало объектом насмешек в коридорах и кабинетах Английского Банка, где дикая затея будет, несомненно, поднята на смех и уничтожена вместе с остатками достоинства новозеландской колонии. Он ушел, но другие остались и продолжали слушать. Закончив речь, Вогель обнаружил, что сильно вспотел. Как и ожидал Коффин, первым в прениях выступил со своим комментарием Уоллингфорд.

— Принимая во внимание, кто был инициатором этой встречи, надо ли нам понимать это так, Коффин, что вы с мисс Халл согласны поддержать идеи этого радикального молодого человека?

Роза Халл коротко взглянула на Коффина и тут же сказала:

— Совершенно верно, сэр.

Уоллингфорд шумно выдохнул, покачал головой и стал усердно вытирать носовым платком из бельгийских кружев свой влажный лоб.

— На мой взгляд, эти предложения поступили несколько запоздало… Я уж не говорю об их радикальности и грандиозности, которая неуместна в создавшейся ситуации. Я далеко не уверен в том, что реакция нашего друга Раштона была неадекватной.

— Что нам терять? — быстро спросил у него Коффин. — Наше достоинство? К нам и так уже нет никакого доверия. Нет кредитов. Мы сейчас находимся на самом дне. Даже если попробовать удесятерить все наши неприятности и проблемы, то и тогда не станет хуже. Хуже уже быть не может. Сказав это, он тяжелым взглядом обвел весь стол.

— Это так, Коффин. Однако, у многих из нас еще сохранились кое-какие активы, которые нам не хочется бросать на ветер. — Гул одобрения сопровождал эту реплику. — Если нам вдруг каким-нибудь чудом вдруг удалось заполучить новый кредит, то нам нечем будет вернуть долг. А это уже будет означать полный крах колонии. Крах всего. Пока же каждый из нас может спасти не только свое достоинство, но и остатки состояния, которые еще не сожрал кризис.

— О, Господи! — простонал Коффин. — Остатки состояния! Достоинство! Но скажите вы мне: по силам ли вам уйти от поражения, если сидеть сложа руки? Пока что реальная перспектива для всех нас в этом случае одна: переехать в Новый Южный Уэльс и доживать там свои дни в каком-нибудь занюханном пансионе. Разве это достойный для нас выход?

— Смотря, под каким углом это повернуть, — возразил Уоллингфорд.

— Эта убогая перспектива устроила пока что одного Раштона. Кто следующий? — раздался вдруг в переполненном помещении звонкий женский голос.

Коффин, как, впрочем, и все остальные, изумленно обернулись на Розу Халл.