Мар. Щит императора (СИ)

Странно. Сегодня из-под карандаша выходила одна и та же картина: заснеженное поле, низко повисшие тучи, стелящаяся поземка над ледяными барханами и величественная волчица, неотрывно смотрящая на меня в упор. Где-то там, за ее спиной, виднелись овеянные вьюгой смутные тени, в которых при хорошем воображении можно было признать таких же крупных волков. Однако, глядя на них, я больше не испытывал тоски или непреодолимого желания вернуться. Вернее, нет, не так. Я все же тосковал. Но при этом совершенно точно знал, что однажды туда вернусь. Просто пока мне нужно было побыть здесь, в этом мире, и понимание этого помогало примириться с необходимостью ждать.

Несколько раз за ночь я откладывал карандаши, вставал, разминался, выходил в коридор и, убедившись, что все по-прежнему тихо, возвращался обратно. Карриан спал беспокойно. Временами даже тревожно, но я заметил, что, если придавить перстень ладонью, а еще лучше – влить туда капельку магии, то его величество снова проваливался в глубокий сон.

Остаток ночи я просидел, почти не отнимая ладонь от груди, где, казалось, горело крохотное солнце. Внимательно присматривался к его величеству. Еще внимательнее прислушивался к себе. Но на этот раз кольцо не обжигало, не пульсировало и не создавало ощущение могильного камня на шее. Словно смирившись с моим нежеланием идти на контакт, оно лишь тихонько о себе напоминало. Как правило, в тот момент, когда император пытался проснуться. Поэтому, обнаружив, что на Карриана можно воздействовать не только нитями, но и вот так, с помощью его же собственной магии, я без стеснения этим воспользовался и без проблем продержал его в сонном состоянии до утра.

Правда, потом будить его мне пришлось самым обычным способом – подойти и, тронув за плечо, тут же отступить в сторону. Стоять рядом с постелью, когда император переходил ото сна к бодрствованию, было чревато: обычно он просыпался рывком, мгновенно, как разбуженный грозой зверь. И в этот момент за ним лучше было наблюдать с безопасного расстояния.

Вот и сейчас: едва ощутив, что поблизости появилось живое существо, Карриан мгновенно открыл глаза, а его правая рука сжалась в кулак, тогда как левая метнулась под подушку. Там он обычно держал нож. А второй прятал под периной, словно и впрямь полагал, что в этом есть необходимость. Впрочем, почти сразу острый, как бритва, взгляд императора остановился на мне. Прояснился. После чего его величество глухо заворчал, а затем отвернулся и зарылся лицом в подушку.

– Эм… время завтракать, сир, – озадачился я, впервые встретив такую реакцию на пробуждение.

– Сейчас, – невнятно отозвался император, даже не пошевелившись. – Дай мне полчаса.

Озадачившись еще больше, я вышел, но ровно через полчаса вернулся снова. И, застав его величество бессовестно сопящим в подушку, всерьез усомнился, что правильно поступил, когда использовал для усыпления магию перстня. Похоже, этой ночью Карриан расслабился слишком сильно. Настолько, что теперь никак не мог заставить себя проснуться. Такое бывает, если проспишь слишком долго. Во всем теле поселяется непреодолимая лень, из-за чего не только вставать – даже шевелиться не хочется. И в лучшем случае, если ты раскачаешься ближе к обеду. Но нам-то некогда разлеживаться – вечером бал, а к нему, само собой, следовало хорошенько подготовиться.

– Пшел вон, – невнятно буркнул император, когда я решительно стащил с него одеяло.

– Не пойду. Печать не дает вам надо мной полной власти, так что и не мечтайте.

– Все равно проваливай.

– Еще не хватало, – невозмутимо отозвался я. После чего отбросил одеяло на пол, оставив его величество лежать на постели нагишом. Ненадолго вышел. Набрал в большой кувшин ледяную воду из-под крана. А потом вернулся и с размаху выплеснул его содержимое на мохнатую спину его сонного величества.

– Твою ж драхтову мать! – Карриан с рыком подскочил с постели и, отряхнувшись, как мокрый пес, зло на меня уставился. – Ты что творишь, поганец?!

– Доброе утро, сир, – спокойно сказал я, демонстративно ставя кувшин на подоконник. – Вы желаете принимать пищу в постели или приказать накрыть стол в трапезной?

– Да чтоб тебя…

– Набрать для вас еще один кувшин? – участливо поинтересовался я. – Честное слово, мне не сложно.

– Не надо. Я уже встал.

Император недовольно сморщился. Весь какой-то помятый, всклокоченный, мокрый, раздраженный, но при этом настолько живой и настоящий, что при виде этой картины я едва не улыбнулся. Никогда бы не подумал, что однажды увижу нашего сурового повелителя таким… плюшевым. Был бы я женщиной, точно б умилился и растаял. Но в нынешнем состоянии меня всего лишь пробило на «ха-ха». Хорошо еще, хватило ума этого не показывать, а то точно словил бы оплеуху. Как минимум, словесную. За его величеством не заржавеет.