Мар. Тень императора (СИ)

Так и есть. В полу, словно в продолжении передней решетки, виднелись тщательно заделанные, засыпанные мусором выбоины. Точно такие же, какие я видел в начале. Это означало, что камера не просто так была отдалена от стены: когда-то рядом находилась еще одна камера. Просто решетки с той стороны убрали, а поперек подвала построили дополнительную стену. Она-то и разделила территорию соседней камеры и резко сократила объем подвала, который с самого начала мне показался слишком маленьким для такого огромного замка.

Желая убедиться в собственной правоте, я подошел к каменной кладке вплотную и уставился на нее, как голодный — на свежеиспеченный каравай. Однако следов магии на ней тоже не виднелось. Ни одной, даже крохотной, ниточки.

Получается, перегородку строили обычным способом? Вручную?

Я ненадолго задумался. А потом решительно приблизился к насторожившемуся Карриану, уперся в его плечо обеими ладонями и бесцеремонно принялся отталкивать принца назад.

— Подвиньтесь, милорд. Еще… вот сюда… нет, сюда… левее!

— Мар!

— Так, стоп! — скомандовал я и, убрав от принца руки, снова посмотрел на стену.

Есть! Одна-единственная, абсолютно черная, идущая строго перпендикулярно ниточка, которую можно было заметить лишь вот так, ткнувшись в нее носом, да еще если точно знать, что именно хочешь найти.

Ай да эль Сар! Ай да сукин сын! Что же ты спрятал в этом подвале? Ни один маг не заметил бы эту невзрачную ниточку! Ни одна проверка ни в жизнь бы ее не обнаружила! Для этого нужно видеть не форму, а структуру заклинания. Для этого нужно быть не магом, а дарру. А много ли в империи бесхозных дарру? Правильно. И все они находятся здесь, под замком и под полным твоим контролем.

Вот ведь хитроумный мерзавец!

— Мар, что ты делаешь? — раздельно спросил Карриан, когда я принялся шарить ладонями по стене, напрочь забыв и о нем, и о рисунке.

— Поражаюсь, ваше высочество… просто поражаюсь: смотрите, какая великолепная работа! Как искусно состарили этот камень! Просто шедевр, не так ли, граф?

Я с самым воодушевленным видом обернулся к хозяину замка и впервые увидел, как у того нервно дернулась щека, а на лбу выступила испарина. Похоже, самообладание ему наконец-то изменило. А потом и вовсе едва не покинуло, потому что мой палец, наконец, зацепился на неровный шов, затем нащупал выступающий из стены камешек на высоте примерно полутора метров от пола и с силой на него надавил.

В подвале раздался глухой металлический звук, словно где-то рядом уронили на пол разводной ключ. А затем часть стены дрогнула и абсолютно бесшумно провернулась на невидимых петлях, открыв погруженный в темноту проход.

— Вуаля, — дурашливо раскланялся я, при этом пристально следя за посеревшим лицом господина эль Сара и особенно за его руками. Но нет. Этот козел не дергался. Да и как тут дернешься, когда на тебя в упор смотрит недовольный твоим враньем темный маг и будущий император?

— Я… я могу объяснить, ваше высочество, — облизнул пересохшие губы эль Сар, умоляюще глядя на взбешенного наследника престола, вокруг которого снова заклубилась тьма. — Пожалуйста… позвольте мне показать…

— Показывай, — процедил Карриан, отступая от проема. Я молча повторил его маневр, пропуская хозяина замка внутрь.

Ну-ну. Теперь выкручивайтесь, товарищ Анрэ эль Сар. И попробуйте внятно объяснить, что за херня творится в вашем замке.

Глава 24

Стоило только эль Сару переступить порог и запустить в проем крохотный магический огонек, как коридор внезапно ожил. На миг мне даже показалось, что оттуда сейчас вырвутся дикие звери — такой там поднялся ор и визг. Одновременно с этим загрохотали потревоженные решетки. Загремели опрокидываемые ведра. В глубине открывшегося помещения заметались неясные тени…

А потом до меня дошло.

Как я и подозревал, дополнительная стена появилась поперек тюремного крыла не просто так — за ней с двух сторон от широкого прохода все еще сохранились решетки. Причем много. Навскидку там было не менее восьми клеток с каждой стороны. И в каждой кто-то сидел. Но не звери. Вовсе нет. Это были люди. А точнее, девушки. Дарру. Правда, в таком ужасном виде, что я поневоле споткнулся и какое-то время мог только молча взирать на то, во что их превратили.

Болезненно худые, в куцых обрывках ткани, в которых едва можно было признать некогда красивые платья. Полуголые, с обломанными ногтями и со спутанными волосами, которые занавешивали изможденные лица засаленными патлами. Но что самое жуткое — дарру метались в клетках, как обезумевшие. Кричали. Выли. Ожесточенно трясли металлические прутья. В одной из камер совсем молоденькая девочка вовсе бесновалась так, что я всерьез усомнился, осталось ли в ней хоть что-то человеческое.