Мара и Морок. Трилогия

Остаток меча в меру короткий, чтобы размахнуться, а во второй руке у меня топор Велы, но обычное стальное лезвие отскакивает от золотых одежд противников. Пару моих атак Озем отражает посохом, но острым краем обломанного меча я задеваю его плечо, и царь ошеломлённо смотрит на свою кровь, будто удивлён, что в его теле есть нечто подобное. Не мешкая, я вгоняю остаток меча ему в бок. Озем пошатывается, он явно чувствует боль, но даже оружие Морока его не убивает. Сумерла нападает на меня сбоку, она буквально бросает меня в сторону, но, прежде чем со стоном удариться о камень, я задеваю её щёку лезвием топора. Она вновь вопит, хватаясь за лицо.

Я даже не надеюсь на победу, Озема и Сумерлу невозможно убить. Раны, что я им наношу, разве что удивляют их и немного задерживают. Вся надежда на расстояние между нами и пару удачных секунд, которые позволят от них сбежать.

Пока хозяева отвлеклись, я поднимаюсь на ноги и вгоняю головку топора в стену – там, где трещина сужается, – и со всей силы проворачиваю рукоять. Мышцы горят от резкого движения, а твёрдое дерево ручки расслаивается и ломается, когда я больше чем наполовину проворачиваю топор.

В этот раз трещины глубже, они паутиной распространяются во все стороны. Камень и затвердевшая земля с лопающимся звуком откалываются друг от друга. Я выбрасываю рукоять, подхватываю Велу и бегу к выходу. Благо, Ясна и Валад додумались не подходить: в таком узком проходе и так невозможно сражаться. Вела в моих руках совсем бледная, но она продолжает моргать, не сдаваясь. Мои перчатки скользкие от её крови, и я крепче прижимаю Мару к себе.

Всё вокруг вибрирует, трещины распространяются быстрее, чем я способен бежать. Начинается землетрясение, целые куски стен и потолка обваливаются позади и передо мной. Один обрушивается прямо на нас, и, не удержавшись, я налетаю на стену и падаю. В голове нестерпимо звенит, я успеваю защитить голову Велы от удара. Она что-то говорит, но я не слышу из-за гула в ушах. Поднимаю её и вижу впереди выход. Осталось метров сорок. Я преодолеваю ещё двадцать, прежде чем потолок обваливается прямо перед нами.

26

Морок

– Ирай…

В первые секунды после обвала я чувствую некоторую радость, что нам с Велой всё ещё удаётся избежать смерти. Озему и Сумерле до нас не добраться. Но потом всё тело отзывается болью, и я вижу, что путь к выходу завален. Вела кашляет из-за стоящей в воздухе каменной пыли, своими с трудом двигающимися пальцами она пытается снять с меня маску, и я помогаю.

– Ты в порядке?

У неё на губах пузырится кровь, а зубы окрашены алым, но глупая Мара силится сконцентрировать взгляд на моём лице. Вначале мне кажется, что наступила кромешная темнота, потому что мы лишились всех источников света, но чем больше я моргаю, тем чётче различаю медленно разгорающееся свечение. В стенах и камнях множество коричневых кристаллов. При тусклом свете они молчали, а теперь звенят и слабо вибрируют, распространяя бледное сияние. Вела глядит на них с детским изумлением. Даже человеческие кости рядом не уменьшают её восторга. Я невольно хмыкаю при виде её светящихся интересом глаз. А затем опускаю взгляд на её живот. Сумерла не просто воткнула в неё кинжал, она разорвала рану и задела органы. Губы Мары нервно подрагивают, лоб и шею покрывает испарина, и всё это из-за жуткой боли, которую она определённо испытывает сейчас.

Я сажусь спиной к стене, вытягиваю ноги и как можно аккуратнее сажаю Велу к себе на колени. Она не возражает, наоборот, укладывает голову мне на плечо и расслабляется.

– Со мной всё хорошо, – запоздало отвечаю я, помогая ей зажать рану на животе.

– У тебя голова в крови, – хрипло возражает она.

– Согласен, я выгляжу не лучшим образом для свидания с девушкой, что так прекрасна.

Мара натянуто фыркает, но утыкается лбом и носом мне прямо в шею.

– А ты как? – всё-таки спрашиваю я, хотя и так знаю.

– Я в порядке.

Я слабо киваю, подыгрывая её притворству. Нагло ощупываю её бедро, местами до боли стискивая пальцами, но Мара не реагирует, а значит, уже и не чувствует. Я знаю, что могу её оживить, мне просто нужно подождать немного. Но у меня сжимается всё внутри от ощущения, как Велу покидает жизнь, каждая часть меня вопит о том, что я не хочу видеть её смерть.

Я оживлю её, мне не жаль своей жизненной силы, но я не хочу видеть, как её грудь перестанет подниматься, а сердце остановится. Велу колотит, она всхлипывает один раз от боли и судорожно выдыхает. У меня не осталось никакого оружия, чтобы прекратить её страдания, но даже если бы было, вряд ли я смог бы.

– Ты их… убил?

– Озема и Сумерлу?

В ответ Мара вяло дёргает головой, и я принимаю это за утвердительный ответ.

– Нет, просто ранил. Скорее всего, они отступили обратно в зал, не желая оказываться под завалом.

– Прости меня, – бормочет Вела.

– За то, что назвала меня скоморохом при первой встрече? В этом случае вряд ли.