Мара и Морок. Трилогия

Косторез, сгорбившись, что-то делал, но теперь распрямляет спину, прислушиваясь. Он не оборачивается, но определённо знает, что более не один. Я замираю, решая не облегчать ему задачу определить меня на слух.

Какое-то время он продолжает сидеть с напряжённой прямой спиной, но потом громко хмыкает и возвращается к своей работе. В сторону летит длинная стружка коры. А затем косторез начинает говорить нараспев, растягивая слова так, как это делают южане, повторяя незатейливые строчки. Они думают, что эти стишки могут призвать Мару. Я закатываю глаза, слыша неприкрытую насмешку в голосе костореза:

– Мара, Мара, выходи. Тут завёлся мертвец! Мара, Мара, помоги. Убей его, наконец! Поострее меч…

– Твоё чувство юмора не улучшилось, – вяло перебиваю я, подходя сбоку. Теперь он может меня видеть, но между нами всё равно не меньше трёх метров.

– Но ведь работает, – смеётся себе под нос Ирай, продолжая выстругивать что-то из куска дерева. – Всего пара строк – и Мара тут как тут.

– Тогда почему ты не спел их раньше?

Его рука дёргается, он надавливает слишком сильно, и нож застревает в дереве.

– Переживал, что явится Ясна с чем-нибудь острым, – со слишком длинной заминкой Ирай выдаёт очередной насмешливый ответ.

Он не смотрит на меня, намеренно склоняясь ниже, чтобы его русые волосы скрывали даже боковой обзор. Косторез продолжает работу, а деревянная стружка улетает дальше, чем раньше, выдавая чрезмерную резкость движений.

– Кто додумался на развилке поставить указатель с предупреждающей надписью «упыри»?

– Мы с Валадом, – самодовольно отвечает Ирай. – Раньше здесь и вправду было много упырей, но мы от них избавились.

– Тогда зачем указатель?

– Нужно было где-то тренироваться в качестве Морока, чтобы люди под ногами не мешались. Так что те, кто умеет читать, огибают это место, позволяя побыть в тишине. Обычно я здесь работаю с костями или деревом.

Киваю, одобряя их находчивое решение. Вряд ли найдутся люди, готовые ради забавы пойти сюда и проверить, врёт ли указатель.

– Посмотри на меня, Ирай.

Его нож вновь замирает, косторез прекращает своё занятие, но головы не поднимает.

– Тебе не стоило приходить, – со всей серьёзностью говорит Ирай.

– Это не тебе…

– Ты умерла, Веледара. Умерла, потому что попалась под руку, когда мне нужна была Мара, – с ещё большим нажимом перебивает косторез, а его голос становится громче. Он намеренно отчётливо выговаривает каждое резкое слово, и птицы вокруг замолкают. – Я связал тебя и был готов вынудить отправиться в Подземное царство. Из-за меня ты лишилась жизни. Никто не смеет требовать от другого подобной жертвы.

Он удивительно точно подбирает фразы, словно специально пытается меня разозлить. Я терпеливо слушаю, сохраняя невозмутимость.

– Ты отдал мне часть своей жизни.

У Ирая вырывается горький смешок.

– Я лишь попытался исправить то, что уничтожил. Я не выполнил своё обещание, не уберёг тебя от боли и тем более не вернул тебе твою, а только дал ей жалкую замену. Ты лишена длинной жизни Мары.

Косторез хоть и пытается казаться спокойным, но я вижу, как прерывисто он дышит, как белеют его пальцы, стискивающие дерево и нож. Чем больше я осознаю его злость на себя, тем незначительнее становится моя обида на него. Ирай сам себя достаточно наказывает, прокручивая подобные мысли в голове. А если он делает это изо дня в день, то они уже стали отравой.

– Посмотри на меня, Ирай, – строже повторяю я, не желая видеть, как он погружается в мрачные воспоминания.

Не ради этого я пришла.

Косторез колеблется, но всё-таки медленно поднимает на меня изучающий взгляд. Он неторопливо разглядывает мой простой наряд из подпоясанного сарафана и рубашки, красные сафьяновые сапожки под цвет сарафана, видит отсутствие какого-либо оружия, если не считать венка в моих руках, который в нашем случае может быть опаснее меча. Я так боялась, что цветы завянут, что забыла вплести ленту в волосы, поэтому те растрепались от быстрой езды. Уверена, что выгляжу не очень, но я долго гонялась за косторезом и не хотела тратить больше ни секунды.

Ирай откладывает дерево и нож, медленно поднимается на ноги, не отрывая глаз от подарка в моих руках. На косторезе нет обуви, только штаны, поэтому его босые ноги аккуратно придавливают траву, пока он подходит ближе.

Чем дольше я молчу, тем растеряннее становится взгляд Ирая, он перемещается с моего лица к венку и обратно. Я всё никак не могу вспомнить, что же хотела сказать, пока разглядываю его напряженные плечи, мышцы груди и живота. Жар немного сходит, когда взглядом я натыкаюсь на его свежий шрам. Мои же отметины, даже старые, исчезли благодаря силе Морока.

– Я всё ещё ненавижу тебя за то, как ты уехал, – прямо предупреждаю я, глядя ему в лицо, – но я приехала по другой причине.

– По другой причине? – бессознательно повторяет он, не выпуская венок из поля зрения, словно боится, что я брошу его в огонь у него на глазах.