Мара и Морок

Всю ночь мы то скачем так быстро, как можем, то переходим на спокойную рысь, то делаем короткие привалы, чтобы позволить лошадям отдохнуть, Аарону подкрепиться, а мне разогнуть спину. На рассвете мы натыкаемся на небольшую деревню и, как воры, располагаемся в одном из амбаров. Мы проверили дом рядом, он пустует, вероятно, владельцев нет дома. Этот амбар теплее, меньше и темнее нашего прошлого, тут мы кормим лошадей найденным сеном. А я не замечаю, как проваливаюсь в сон, привалившись к аккуратно сложенным колотым дровам. Отсутствие необходимости в еде идёт мне на руку, но было бы лучше, если бы я не уставала. По словам Аарона, он будит меня через час.

– Я бы дал тебе больше времени, но я слышал, как в деревню въехал вооруженный отряд, – тихо шепчет он, запихивая оставшиеся припасы и своё шерстяное одеяло обратно в сумки.

– Как ты узнал?

– Пока ты спала, я вышел, чтобы раздобыть это, – он кидает мне потрёпанные кожаные перчатки. – Ты – глупая, уже больше суток держишь поводья в такой мороз.

Я тупо таращусь на этот странный подарок. Моя кожа на руках и вправду выглядит ужасно. Местами красная, повреждённая от холода, а ладони пошли небольшими трещинами.

– Ещё немного, и твои руки начнут кровоточить. Надевай.

Я надеваю, как он и велит, всё ещё не зная, как реагировать. Достаточно ли простого «спасибо» или стоит сказать, что он дурак, раз решил рискнуть быть обнаруженным ради такой мелочи.

– Ты их украл?

– Прости, маленькая Мара, лавки с одеждой здесь нет, – насмешливо бросает он.

Я прячу улыбку, чувствуя приятное тепло от перчаток, и возвращаюсь к более серьёзной теме.

– Где они?

– Сейчас, вероятно, проверяют центр, постоялые дворы и расспрашивают жителей. Деревенька совсем маленькая, у нас больше нет времени, скоро они придут и сюда. Мы должны убираться, и больше остановок у нас не будет.

– Далеко до леса?

– Прилично, но мы доберёмся до того, как кони будут вымотаны.

И мы тихо, обогнув главную дорогу из деревни, выворачиваем на тракт, оставаясь незамеченными солдатами. Нас замечают лишь несколько жителей, что с раннего утра уже топят печи и идут в свои амбары, чтобы проверить куриц или подоить коров, но они в ужасе прячутся в домах, замечая Морока.

Мы ускоряемся, останавливаясь, только если лошадям нужна передышка. В остальное время они сами рвутся вперёд по дороге, а я благодарю Богиню, что снег немного сошёл и нам легче двигаться вперёд. Мы бы не смогли скакать так быстро, если бы дорога была усыпана свежим снегом. Однако сегодня голубое небо затянули облака, предвещая новый снегопад ближе к вечеру. Кони, будто чувствуя нашу спешку, сами набирают скорость, как только дорога перестаёт петлять.

Проходят часы, мы всё ближе к границе. Утро сменяется днём, а день медленно переходит в вечер, но погони за нашими спинами мы так и не обнаруживаем. В какой-то момент мы забываем, что на кону стоит наша свобода, а в спину дышит утекающее меж пальцев время, и Морок с Сахарком подрезают меня на повороте. Вьюга недовольно бьёт копытами, поднимая снег и куски замёрзшей земли под ним, устремляется вслед за всадником. Оказывается, моя лошадка с непростым характером. Я подгоняю её лишь раз и тихо смеюсь, когда мы обходим вороного коня с моим другом на прямой дороге. Мы соревнуемся ещё какое-то время, наслаждаясь скоростью, тишиной и солнечным лучам заходящего солнца, что окрашивают окружающий пейзаж в оранжевый и алый. Я забываю о нервозном чувстве беспокойства, что заставляет оборачиваться назад чаще обычного.

Но сейчас я оборачиваюсь, чтобы улыбнуться Аарону, что вновь остался позади. Ветер срывает мой капюшон, а прядь волос больно бьёт по глазам, когда до меня долетает предостерегающий голос Морока. Он кажется почти угрожающим, прокатываясь по открытой местности в тишине, и я вздрагиваю. Он давно со мной так не говорил.

– СТОЙ!!

Вьюга спотыкается, хотя я уверена, что на дороге не было ничего необычного. А я вылетаю вперёд из седла. Руками успеваю защитить шею и голову от серьёзного удара, мне также помогает мышечная память, и тело само группируется, чтобы перекатиться и уменьшить урон, но больше всего удар смягчает толстый слой снега, в который я улетаю. Всё кружится, когда я пытаюсь подняться на трясущихся руках. Плащ немного порван, ссадины на щеке, кажется, я сильно ушибла плечо и, возможно, будут огромные синяки на рёбрах. Но к счастью, обошлось без переломов. Когда мир перестаёт идти пятнами, я оглядываюсь в сторону Вьюги и с облегчением выдыхаю. Она упала, но тоже в порядке. Вижу, как она нервничает, вертится и бьёт копытами, когда Морок пытается взять её под уздцы, чтобы успокоить.

– Агата!

Даже сквозь маску я чувствую волнение в его голосе, когда он замечает меня.

– Ты в порядке?

Моя лошадка успокаивается, когда, припадая на одну ногу, я возвращаюсь к ним и глажу её по морде. Я даже глупо улыбаюсь, адреналин нашего соревнования ещё меня не оставил. Моя глупая улыбка заставляет Аарона нервничать, и он щупает мою голову, считая, что я наверняка ударилась ею о камень.

– Всё в порядке, – отмахиваюсь я. – Ничего смертельного.