Марадона, Марадона...

Машина быстро пронеслась мимо светлого нескладного обелиска — «Памятника Никому», как называют его аргентинцы, загораживающего проезжую часть самой широкой улицы аргентинской столицы — 9 Июля.

— По вечерам здесь бывают огромные пробки, — продолжал подбрасывать скудные сведения наш сопровождающий. — А вот и знаменитый на всю Америку оперный театр «Колон». В нем пел сам Шаляпин. В огромных подземных кладовых театра хранится костюм Бориса Годунова, в котором великий певец выступал на сцене «Колона». На днях, кстати, сюда приезжают Елена Образцова и Евгений Нестеренко. Будут ставить «Хованщину»..,

Удивительные сообщения буквально кружили голову. Свернув с широкой магистрали на более узкую улицу, мы вдруг увидели витрины столичных магазинов. За огромными стеклами висели шубы из лисы, песца, соболя, изделия из замши и кожи. Страна с ходу знакомила со своими богатствами. В Аргентине даже толком не знают, сколько голов крупного рогатого скота пасется на гигантских пастбищах. Кожевенная промышленность — одна из лучших в мире. В Буэнос-Айресе художники из коровьих шкур изготавливают великолепные картины.

Процедура регистрации в отделе печати МИД заняла всего несколько минут. Сотрудница, принимавшая наши паспорта, сама заполнила на машинке формуляры, пришив скрепкой к ним фотографии, скрепила печатью и затем повела нас в соседнюю комнату к заведующему отделом прессы. Молодой аргентинец предложил нам присесть на стулья, стоявшие вдоль стены крохотного кабинета, подписал формуляры, молча пожал нам руки. Когда мы вышли от шефа, девушка напомнила, что с этого момента нам разрешена репортерская деятельность в городе на срок, указанный в формуляре. Для продления следует снова вернуться в отдел печати. Эти документы, которые на время пребывания в Аргентине заменили наши паспорта, мы должны предъявлять по требованию полиции.

... Торговая улица Флорида, казалось, забыла о своем главном предназначении — продаже товаров, превратившись в массовую политическую трибуну. У газетных киосков, у входа и у окон зданий редакций газет и журналов стояли толпы людей, обсуждая поступающие сообщения с фронта, а также из Европы и Соединенных Штатов. На перекрестках старушки и юноши собирали пожертвования в Патриотический фонд Мальвин. Они торговали значками, крохотными голубыми флажками и бантиками в петлицу.

За неделю 65 тысяч граждан, ряд общественных организаций и учреждений внесли средства и сбережения в этот фонд. На 1 июня 1982 года на счете Патриотического фонда в Национальном банке Аргентины уже числилось 320 миллиардов аргентинских песо (23 миллиона американских долларов). Правительство опубликовало специальный декрет, который официально объявлял, что средства фонда будут направлены на восстановление и развитие хозяйства Мальвинских островов. После завершения военных действий большая часть этих денег была передана семьям погибших военнослужащих, а также на лечение воинов, получивших ранения в боевых операциях.

Волна патриотизма и тревоги за судьбу нации нарастала с каждым часом. На площади у Розового дворца, заметно почерневшего от пыли, — традиционной резиденции президента — постоянно толпился народ, люди напоминали знаменитые «Пикейные жилеты». Взять интервью здесь не представляло особого труда. Для советского телевидения хотели сказать буквально все. Осуждали коварство и угрозы англичан, произносили лозунги за возвращение Мальвинского архипелага. В городе поспешили выпустить серию почтовых марок. На крохотном квадратике светлой бумаги была напечатана карта Мальвинских островов, которую перечеркивала перепечатка: «Мальвинас — архентинас», что означало: «Мальвинские острова — аргентинские». Такие марки проштемпелевывались на почте. С датой тех бурных событий они представляют особый интерес для филателистов — за несколько дней, пока разгорался кризис, успели напечатать всего несколько тысяч таких марок.

Полосато-голубой аргентинский флаг, водруженный солдатами экспедиционного корпуса, уже реял над главным островом Мальвин — Порт-Стенли. «Будет война», — тревожно висело в воздухе...

Мы шли, пробиваясь сквозь толпу на Флориде, и нигде не встречали футбольных афиш. Аргентина, казалось, полностью отреклась от своего прошлого триумфа, завоеванного на футбольном поле «Ривер-Плейта». Приближение настоящей войны захватило умы самых ретивых болельщиков. О предстоящих футбольных баталиях на стадионах Испании никто и не помышлял.

Поэтому затеянный нами разговор о футболе долгое время не находил поддержки. Все ждали очередных сообщений аргентинского генерального штаба, взявшего на себя обязанность информировать нацию о событиях на Мальвинах.

Впрочем, с официальными сводками генштаба конкурировали еще и телевизионные репортажи, которые вел с архипелага репортер местного телевидения Александр Казанцев. Это был один из самых опытных оперативных репортеров Аргентины, выходец из семьи русских эмигрантов, приехавших в страну еще в начале века.