Марадона, Марадона...

— Не пускай этого парня! — громко кричит он швейцару, показывая на меня. — Никого не пускай сюда! — С этими словами футболист исчезает за недоступной нам стеклянной дверью. Швейцар, выполняя распоряжение, встает со стула и смущенно разводит руками.

Понимая, что момент упущен, я в отчаянии направляюсь к Менотти:

— Сезар, как же так?! Марадона отказывается поговорить с нами! Нам нужно его снять всего на минуту...

Менотти пожимает плечами. Жест достаточно красноречивый, говорящий, что здесь он уже не хозяин.

За годы работы на телевидении мне не раз приходилось подолгу беседовать с Пеле, Гарринчей, другими футболистами бразильской сборной, игроками иных команд. Все это были доброжелательные, покладистые ребята, подробно отвечавшие на вопросы, откровенно рассказывающие о себе. Марадона же не захотел даже выслушать моих двух слов.

— Я знал, что с ним ничего не получится, — мрачно говорит Хуан Карлос. — Что еще можно ждать от этого дикаря?! — В словах аргентинца звучит раздражение. — Марадона, насколько я знаю, дает интервью только тем, кто ему за это платит. Таков порядок, введенный его импресарио. При этом неважно, кто просит интервью — местные репортеры или корреспонденты, приехавшие с другого континента.

Несмотря на отснятые и записанные интервью с игроками аргентинской команды, нас гнетет чувство неудовлетворенности. Так бывает в конце не доделанной до конца большой работы. В Москве не поймут, почему мы упустили Марадону.

ПРИГЛАШЕНИЕ МАРАДОНЫ

В отличие от Менотти, отказавшегося в 1978 году в самый последний момент включить семнадцатилетнего Марадону в состав аргентинской сборной, Карлос Билардо, наоборот, задался целью не только иметь этого выдающегося мастера в своей команде, но и наилучшим образом подготовить его к борьбе за мировую корону. Ради этого аргентинский тренер пересек океан и появился в Италии. Позднее он говорил журналистам: «Я мог бы по почте направить Марадоне официальное приглашение в сборную и авиабилет до Мехико, но тогда получил бы чужого мне «итальянского» Марадону, а мне нужен был настоящий аргентинец, увлеченный моей идеей, игрок моей команды».

Шел к концу апрель 1986 года. Итальянский чемпионат заканчивался очередным триумфом «Ювентуса». «Наполи» оставался на третьем месте.

Марадоне надоели одни и те же вопросы настырных болельщиков: «Диего, когда наконец неаполитанская команда станет чемпионом? Когда ты приведешь нас к триумфу? Ведь тебе уже уплачено...»

Марадона только улыбался, а самых ретивых успокаивал: «Не спешите, придет и наше время».

В Неаполе Билардо встретился с Марадоной и пригласил побеседовать где-нибудь вдали от навязчивых болельщиков. Они молча ехали в машине, и на одной из портовых улиц Неаполя Билардо попросил шофера остановиться. Футболист и тренер проворно выскочили из машины и юркнули в дверь крохотной пиццерии. В ее пустом полутемном зале заняли дальний столик. Марадона облегченно вздохнул: похоже, удалось избавиться от преследования болельщиков.

Заказали пиццу. Пока накрывали на стол, Билардо приступил к делу. Он склонился к Марадоне и, глядя ему прямо в глаза, заговорил:

— Диего, ты должен серьезно отнестись к тому, о чем я сейчас скажу. Это твой чемпионат. Тебе уже двадцать пять. Возраст, вполне подходящий, чтобы возглавить национальную команду. Она будет в твоем распоряжении. А чтобы у тебя не было в этом сомнений, я предлагаю тебе повязку капитана. Другой такой возможности у тебя больше не будет. Но ты мне должен обещать, даже поклясться, что отдашь тридцать дней своей жизни, только тридцать дней великому делу. Все это время ты должен будешь тренироваться и забыть обо всем, кроме предстоящего чемпионата.

Марадона с интересом слушал взволнованные слова склонившегося к нему собеседника. Оба напоминали заговорщиков, обсуждавших план ограбления банка.

Диего размышлял: можно ли верить этому человеку, врачу, ставшему вдруг футбольным тренером?

Подали пиццу. Официант поставил на стол два больших продолговатых блюда. На пурпурного цвета поверхности пиццы лежала золотистая копченая сардина. И вдруг Билардо пододвинул к себе блюдо Марадоны и вилкой сдвинул его сардину к самому краю.

— Представь себе, что эта пицца — футбольное поле. Правда похоже?

Диего как завороженный кивнул.

— Смотри. Четыре года назад мой предшественник Сезар Менотти заставлял тебя играть здесь, на краю, где лежит сейчас рыба, в полном одиночестве. Это было ошибкой! Ты должен играть ближе к центру, чуть сзади нападающих.

Сардина, подчиняясь вилке Билардо, сдвинулась на несколько сантиметров.

— Отсюда перед тобой предстанет простор для атаки в любом направлении. Здесь легче получить мяч от своих защитников и начать с ним разгон.

Сардина снова поползла, виляя хвостом. Через несколько таких маневров рыба утратила «товарный вид», но Билардо, не думая о том, что испортил пиццу, продолжал свою необычную наглядную лекцию.