Марафонец

– Наверное, вы думали, – сказал Сцель, занимаясь своим оборудованием, – что вам не повезло: у вас был больной зуб как раз для меня. Думать так было бы совершенно неразумно. Но если вы и предположили такое, позвольте мне разуверить вас: все обстоит как раз наоборот, вам повезло.

Сердце Бэйба было готово выпрыгнуть из груди. Он вспомнил птицу, которую видел однажды в детстве. Она так разволновалась при виде приближающейся кошки, так трепетала и кричала в своей клетке, что вдруг свалилась замертво: крошечное сердце не выдержало напряжения.

Бэйб подумал о своем сердце, потому что опасность нарастала и приближалась. Сцель вставил в аппарат сверло, включил его, проверяя, выключил, убедившись, что дрель работает. Он наклонился к черному чемоданчику и достал нечто напоминающее большой гвоздь. Вставил гвоздь в дрель, щелкнул застежкой и позвал Карла.

– Держи голову, – негромко приказал Сцель, когда Карл вошел в комнату и закрыл за собой дверь. – Очень крепко. На этот раз, Карл, она должна быть совершенно неподвижна. Никаких движений, понял?

Карл сжал голову Бэйба ладонями и напряг свои мощные мышцы. Бэйб был беспомощен. Его сознание теперь контролировалось не им. Он мог только смотреть на дрель.

Сцель обратил внимание на его завороженный взгляд.

– Портативная дрель, продается в любом приличном магазине инструментов, и обыкновенный бриллиант, совершенно заурядный стоматологический инструмент. Вся прелесть заключается как раз в этой легкодоступности. Там, в лагере, я пытался внедрить идею, но Менгеле был так одержим своей мыслью выведения голубоглазой расы, что пропускал мимо ушей все прочее. Я ведь уже говорил, что он был безумен, чего еще от таких ожидать? Но, видите ли, пойманный шпион всегда считался ценным лишь в том случае, если он говорил правду, и вы знаете, что всегда применялись пытки, но они были недостаточно эффективны. Человек чувствует себя прекрасно, потом он в агонии, а если мучители останавливаются – боль проходит. Все было бы очень просто, если бы Менгеле послушал меня. Видите ли, каждый в состоянии сделать вам то же самое, что собираюсь сделать я. Достаточно будет нескольких дней тренировки. Если бы Менгеле слушал меня, то не было бы пленных, способных что-то скрывать от нас, потому что здоровый, нетронутый нерв гораздо чувствительней того, который я обнажил в вашем зубе, тот нерв уже отмирал, когда я добрался до него.

– Вы собираетесь резать нерв?

– Да, живой нерв, здоровый. Я всего лишь просверлю здоровый зуб и достану пульпу.

Пульпа. Бэйб отметил это слово.

– Внутренняя ткань зуба, – пояснил Сцель. – У такого молодого человека, как вы, пульпу достать легко. Уйдет не больше минуты. Сверлить здоровый зуб – это не так уж и страшно, разве что сверло будет сильно нагреваться. Это, конечно, неприятно, но пока сверло не дойдет до пульпы, боль еще будет терпимой. Пульпа там, где нервы. Это сеть кровеносных сосудов и нервных волокон, артерий, вен и лимфатической ткани. Не бойтесь, крови почти не будет.

Сцель принялся сверлить Бэйбу верхний левый резец.

Бэйб терпел.

Сцель сверлил.

Вот уже сверло начало греться.

Разогрелось еще сильнее.

Бэйб сдерживал крик: он не хотел доставлять удовольствие Сцелю.

Сцель не отступал.

Бэйб закричал.

– Я говорил вам, что нагрев сверла причинит некоторое неудобство, – объяснил Сцель. – Еще несколько секунд, и мы выйдем на пульпу.

– Я не знаю, что вы хотите! Господи, разве стал бы я скрывать, если бы знал?

– Ваш брат был очень сильный человек. Сила – наследуемое качество. Извините, но боюсь, что мы не узнаем степень вашей осведомленности, пока хорошенько не просверлим пульпу. Тогда вы все скажете.

– Я уже сказал все.

– Может быть. – Сцель снова принялся сверлить.

Бэйб уже приготовился закричать, но на этот раз было не так больно; нагрев не достиг точки, когда терпеть невозможно, к тому же Сцель выключил дрель.

– Мы подошли к границе пульпы, – объявил он. – Вы сказали, что не любите сюрпризы, так что я сначала все вам объяснил. Сейчас вы узнаете, насколько я был прав, говоря, что нерв в пораженном зубе менее чувствителен, чем живой.

И Сцель стал сверлить пульпу.

Бэйб заплакал. Он ничего не мог поделать с собой. От боли слезы сами катились из глаз, а Сцель, казалось, и не удивился, только кивнул.

Бэйб был в полубессознательном состоянии, когда Сцель остановился.

– Хочешь взглянуть на нерв? – спросил он Карла. – Ничего, ему надо передохнуть, отпусти его голову.

Карл убрал руки, голова бессильно свесилась. Сцель раскрыл Бэйбу рот.

– Вот это красное – это нерв. А ты не знал?

Карл отрицательно покачал головой.

Без сверла боль была значительно меньше. Надо скрыть это от Сцеля.

Но Сцель все прекрасно понимал. Через минуту он сказал:

– Ладно, поехали дальше.

И опять Карл зафиксировал голову, и опять Сцель сверлил, и опять Бэйб плакал.

– Как... как... вы... можете делать такое?..

– Как? Дать вам ответ одного старого еврея? Мудрый старик. Он сказал: «Мы для них не такие, как все». Вы для меня не совсем человек.

После третьего подхода Сцеля Бэйб попросил:

– Убейте меня...