Маракель

– Отдать извергу другое тело, – она медленно нагнулась над Свеном и прикоснулась губами к спинке жука.

Так Тати простояла несколько секунд, зажмурившись и придерживая косы, чтобы волосы не падали на лицо. Тело старушки мелко тряслось, седина в волосах заискрилась, будто оголенные провода, по которым бежал ток.

Наконец Тати откинулась назад, оторвав губы от посредника, и посмотрела на Армаса, который замер в ожидании.

Тати криво улыбнулась и прокряхтела:

– Меня вам никогда не поймать! – Она прищурила желтые в крапинку глаза и презрительно посмотрела на свои пальцы. – Вот ведь старуха. Я такой развалиной еще никогда не была! Но ничего, сгодится. А там посмотрим, – и разразилась мерзким хохотом.

Воспользовавшись замешательством Армаса, Тати выбралась за дверь, проковыляла вдоль строения и оседлала ближайшую магнисферу. Аппарат поднялся в воздух и, зависнув на мгновение, резко рванул с места.

Кира и Армас наконец очнулись от шока и выбежали из дома. Они увидели лишь, как мчавшаяся на большой скорости магнисфера вдруг накренилась, закружилась в потоках воздуха и, потеряв управление, влетела в острый клык каменного утеса.

* * *

Они долго стояли в полном молчании и смотрели на утес, который постепенно застилала малиновая дымка.

– Надо бежать туда? – первой от ступора очнулась Кира.

– Зачем? – мертвенным тоном произнес Армас. – Все кончено.

– А вдруг она еще жива?

– Слишком высоко было, – по щекам мужчины текли слезы. – Они погибли.

– Значит, ты думаешь…

– Это была уже не просто наша Тати.

– Она забрала Маракель себе?

– Да. Возможно, это сама Тати направила магнисферу на каменную стену и погибла, чтобы уничтожить Маракель. Пожертвовала собой.

Из дома послышался слабый стон, Кира мгновенно бросилась внутрь. Свен пришел в себя и сидел, схватившись за голову.

Кира заглянула ему в лицо:

– Это ты?

– Я. – Свен слабо улыбнулся, но потом в его глазах отразилась тревога и растерянность. Он поднялся и начал искать взглядом шаманку. – Тати? Где она? Где моя Тати?

За Киру ответил подоспевший Армас:

– Ей нужен отдых.

– Не ври мне. Где Тати?

Армас запыхтел, не в силах подобрать слова.

– Она умерла, – глухо произнес Свен и зажмурился. Это был не вопрос, а утверждение.

– Да, Свен, ее больше нет, – признался Армас. – Она села на магнисферу и…

Армас подошел к Свену и положил ему руки на плечи:

– Мы справимся, брат.

Кира не могла сдержать слез, глядя, как, уперевшись лбами друг в друга, замерли со склоненными головами двое мужчин.

* * *

– Нам нужно немедленно отправить ребят домой, – поднял голову Армас. – Скоро тут будет патруль. Начнутся расспросы про аварию. Так что надо собираться. – Он протянул Кире ее старую толстовку и джинсы. – Пойду за Светой и Яшей.

Кира была ошарашена таким поворотом. «Что? Домой? Неужели все так и закончится?» – спрашивала она себя.

– Вот и ты меня бросаешь, – горько усмехнулся Свен, глядя на несчастное лицо Киры. – Ну что ж… я хочу, чтобы ты никогда не знала в жизни потерь. – Свен погладил Киру по плечу и отошел, пошатываясь.

Она опустила голову и растерянно прошептала:

– Спасибо, Свен.

– Мы готовы. – Резкий голос Светы заставил Киру вздрогнуть. Подруга вывела уже переодевшегося Яшу, который стоял возле нее, как безжизненный манекен из спортивного магазина, а сама запахнула на себе накидку, видимо, из гардероба Тати.

* * *

– Прощайте. – Свен дошел до порога и остановился у выхода.

К пещере, через которую предстояло вернуться, их повел Армас. Двигались в полном молчании, погруженные в свои мысли и переживания. Кира шла последней, замыкая группу. Она ждала и надеялась, что вот сейчас Свен догонит их, остановит, скажет какие-то очень важные слова. В эту секунду…

Не выдержав, Кира обернулась.

Нет, Свен даже не поднял руки на прощание. Он стоял, не шелохнувшись, в дверном проеме, как в картинной раме, и смотрел на исчезающую в расщелине цепочку людей.

* * *

Когда последняя фигура скрылась в пещере, Свен медленно прикрыл глаза. Прислушиваясь к собственному дыханию, он снова услышал голос Эйлин, его Эйлин, которая, оказывается, все это время была рядом и пришла на помощь, когда он в ней нуждался. Барахтаясь в мутном сне, ощущая, как во время обряда ворочается внутри дрожащая от ярости Маракель, он слышал нежный голос Эйлин:

«Здравствуй, Свен. Это я. Не спрашивай, как так получилось, и не кори за то, что не призналась раньше. Помоги мне. Прогони Маракель. Отбейся от нее. Мы запрем ее в теле моей бабушки. Оттуда она уже не выйдет. Ты уж поверь, я постараюсь. Прости меня, что не созналась сразу. Быть рядом с тобой, хоть в чужом теле, даже неузнанной, было для меня счастьем. Спасибо за всю любовь, что ты мне подарил. Не вини себя за чувства к другой. И не будь строг к Кире, помни, откуда она. Но если не можешь этого принять – отпусти. Прощай, Свен. Люблю тебя и забираю твою боль».