Маракотова бездна

– Я знаю столько же, сколько и вы.

– Что ж… – сказал он сонным голосом и пошёл к своей постели. – Я готов отправиться на боковую. А выпивка у них ничего. Слава богу, Вольдштеду[8] сюда не добраться.

Больше я не услышал ничего, ибо погрузился в такой глубокий сон, какого не припомню, кажется, за всю жизнь.

III

Придя в себя, я сперва никак не мог понять, где нахожусь. События прошлого дня казались далёким кошмаром, и я никак не мог примириться с мыслью, что мне придётся принимать их как факты. Я с удивлением оглядывал большую комнату без окон, стены, выкрашенные в спокойные цвета; увидел полосы мерцающего красноватого света у потолка и две другие постели – с одной из них доносился тонкий, с присвистом храп Маракота, знакомый мне ещё по „Стратфорду“. Всё это было слишком странно, чтобы в это поверить, и, лишь потрогав одеяло, сотканное из сухих волокон неизвестного мне морского растения, я убедился, что всё то невероятное, что приключилось с нами, – не сон, а действительность. Я всё ещё не мог освоиться с этой мыслью, как вдруг раздался взрыв хохота и Билл Сканлэн вскочил с постели.

– Доброе утро, Хедли! – крикнул он мне, не переставая смеяться.

– Вы сегодня в хорошем настроении, – ответил я несколько раздражённо. – Не вижу особых причин для восторгов.

– Я тоже, как и вы, повесил было нос, когда проснулся, – ответил он. – Потом мне пришла забавная штука в голову, и я расхохотался.

– А что за штука? Я бы тоже не прочь посмеяться.

– Да вот, Хедли, я подумал, как чертовски забавно было бы нам вчера прицепиться к этому самому лоту. Ведь в этих прозрачных колпаках мы бы прелесть как дышали. Старик Хови поглядел бы – а мы все вылезаем из воды. Он бы решил, что выудил нас, это как пить дать. Вот бы здорово получилось!

Наш дружный хохот разбудил доктора Маракота, который сел на постели с тем же выражением удивления на лице, что за минуту до того было и у меня. Я позабыл о своих заботах, слушая сперва его отрывистые восклицания, потом выражение необузданной радости при виде столь обширного поля для новых исследований, затем горькие жалобы, что он не сможет поделиться своими замечательными наблюдениями с земными коллегами. Наконец, излив свои жалобы, доктор перешёл к более насущным нуждам.

– Сейчас девять часов, – сказал он, посмотрев на часы.

Мы сверили по своим часам: девять. Только вот вопрос: дня или вечера?

– Надо нам завести календарь, – предложил Маракот. – Мы совершили спуск третьего октября. Сюда мы попали к вечеру того же дня. Вопрос: сколько времени мы проспали?

– Да не меньше месяца, чёрт возьми! – ответил Билл Сканлэн. – Ни разу я ещё не спал так крепко с тех пор, как Микки Скотт уложил меня на шестом раунде, когда мы с ним боксировали на фабрике.

Мы вымылись и оделись, ибо всё, что для этого требовалось, оказалось тут же, под рукой. Но дверь была заперта, и было очевидно, что мы пленники. Несмотря на видимое отсутствие вентиляции, воздух был удивительно чист, и мы вскоре обнаружили, что он вливается в комнату через небольшие отверстия в стенах. Отопление было, очевидно, центральное, потому что, хотя печки здесь не было, в комнате было тепло. Вдруг я заметил на стене кнопку и нажал её. Это, как я и ожидал, был звонок, ибо дверь тотчас распахнулась и на пороге появился маленький смуглый человечек в жёлтой тунике. Он вопросительно смотрел на нас тёмными ласковыми глазами.

– Мы голодны, – сказал Маракот. – Дайте нам, пожалуйста, поесть.

Человечек покачал головой и улыбнулся. Ясно было, что он не понимает нас.

Сканлэн попытал счастья, изъяснив ему наши желания на крепком американском жаргоне, на что слуга ответил той же любезной, но непонимающей улыбкой. Когда же я открыл рот и выразительно пожевал палец, наш страж усиленно закивал и быстро исчез.

Через десять минут дверь снова распахнулась, и двое в жёлтых одеждах вкатили столик на колёсах. Будь мы в „Балтимор-отеле“, нам бы не сервировали лучшего завтрака. Здесь были кофе, горячее молоко, булочки, какая-то восхитительная плоская рыба и мёд. С полчаса мы были слишком заняты, чтобы обсуждать, что именно мы едим и откуда всё это явилось. Когда всё было съедено, снова вошли слуги, выкатили столик и тщательно заперли за собой дверь.

– Честное слово, я исщипал себя до синяков, – заявил Билл. – Спим мы или нет, позвольте вас спросить? Слышите, док, вы нас сюда притащили, и ваша святая обязанность – объяснить нам, у кого мы, собственно, в гостях.

Доктор покачал головой.

– Для меня это тоже сон, – сказал он, – но какой изумительный сон! Что бы можно было рассказать миру, сумей мы передать туда наш рассказ!

– Ясно одно, – заметил я, – что в легенде об Атлантиде была правда и часть погибшего народа спаслась каким-то нам пока неизвестным образом.

– Даже если они и спаслись, – ответил Билл Сканлэн, почёсывая в затылке, – то чёрт меня подери, коли я понимаю, как они получают свежий воздух, воду и всё такое! Может быть, когда придёт этот бородатый чудак, он нам что-то брякнет?

– Как же он может нам объяснить, раз у нас нет общего языка?