Маракотова бездна

– Послушайте, доктор, – сказал он Маракоту. – Я обмозговал тут одну штуковину и хочу ее представить почтеннейшей публике. Они показали нам пару пустяков, и я полагаю, что пора утереть им нос. Как вы думаете, что если пригласить их завтра вечером на представление?

– Джаз или чарльстон? – спросил я.

– Чепуха ваш чарльстон! Погодите – увидите! Это замечательная штука, товарищи, но больше я ни слова не скажу. Так вот, хозяин. Я не хочу вас посвящать в свою музыку, мне самому лестно ею щегольнуть.

На следующий вечер вся коммуна собралась в музыкальном зале. На эстраде стояли Сканлен и Бербрикс, сияя от гордости. Один из них тронул кнопку, и тут – выражаясь языком Сканлена – нас здорово ошарашило.

– Алло, алло, говорит 2 LO[23], – раздался звонкий голос. – Лондон вызывает Британские острова. Слушайте метеорологический бюллетень.

Затем последовали стереотипные фразы о давлении и антициклоне.

– Первый бюллетень новостей дня. Сегодня состоялось открытие нового корпуса детской больницы в Хаммерсмите…

И так далее, и так далее, знакомые слова! И снова мысленно мы унеслись в Англию…

Потом мы услышали иностранные новости и хронику спорта. Наземный мир жил по-прежнему. Наши друзья атланты с любопытством слушали, но не понимали. Но когда в перерыве гвардейский оркестр грянул марш из «Лоэнгрина», крики восторга раздались с трибун, и было забавно видеть, как слушатели ринулись к эстраде, заглядывали за занавес, искали за экраном чудесный источник музыки. Да, и мы свою руку приложили к чудесам подводной цивилизации!

– Нет, сэр, – говорил потом Сканлен. – Передающую станцию я сам смастерить не сумел. У них нет подходящего материала, а у меня малость не хватает мозгов. Но дома, там, наверху, я сам состряпал двухламповый приемник, натянул антенну на крыше между веревок для просушки белья, научился им владеть и мог поймать любую станцию Штатов. Стыдно было бы, имея под рукой все их электрические штуки и стеклодувные мастерские, далеко опередившие наши, не смозговать машинку, улавливающую эфирные волны; а ведь волны проходят по воде не хуже, чем по воздуху. Старина Бербрикс чуть с ума не сошел, когда мы в первый раз зацепили волну, но теперь попривык, и я думаю, что радио тут станет привычным, обиходным делом.

* * *

Среди изумительных открытий химиков Атлантиды имеется газ в девять раз легче водорода, которому Маракот дал название «левиген». Его опыты с этим газом навели нас на мысль послать на поверхность океана в шаре, сделанном из эластичного стекла атлантов, сообщение о нашей судьбе.

– Я говорил с Мандом и разъяснил ему, в чем дело, – объяснил Маракот. – Он отдал распоряжение в стеклодувную мастерскую, и через день два стеклянных шара будут готовы.

– Но как мы положим внутрь записки? – спросил я.

– В шаре обычно оставляют небольшое отверстие для наполнения газом. В него можно просунуть свернутый в трубочку листочек бумаги. Потом эти умницы-стекольщики запаяют шар. Я уверен, что когда мы выпустим шары, они стрелой помчатся кверху.

– И будут годами блуждать, никем не замеченные.

– Возможно. Но шары будут отражать лучи солнца и, вероятно, привлекут внимание. Мы находимся под оживленным морским путем из Европы в Южную Америку, и я не вижу причин, почему бы хотя б одному из шаров не дойти по назначению.

Так, мой дорогой Тальбот, или вы, кто читает эти строки, было найдено средство сообщения с миром. Но этим дело не кончилось. За этой мыслью появилась другая, еще более смелая. Ее родил изобретательный мозг механика-американца.

– Послушайте, друзья, – сказал он, когда мы сидели одни в своей комнате. – Здесь очень славно, и выпивка недурна, и закуска – как быть должно, и славу я тут стяжал такую, после которой на всю Филадельфию плевать хочется, но все-таки бывают времена, когда до зарезу хочется увидеть родную землицу и солнышко в небе!

– Мы все об этом мечтаем, – возразил я, – но положительно не видно, как могли бы мы осуществить мечту.

– А ну, погодите, хозяин. Коли эти шары с газом могут унести от нас весточку, может быть, они смогут и нас самих утащить наверх. Да вы не думайте, что я дурака валяю. Я все это прикинул и высчитал. Скажем, если связать три-четыре шара вместе и устроить эдакий лифт на одну персону… Понимаете? Потом мы надеваем наши колпаки, привязываем стеклянные шары и берем груз. Третий звонок, занавес поднимается, мы бросаем груз и улетаем. Что нас может задержать между дном и поверхностью?

– Акула, например.

– Подумаешь! Тьфу на вашу акулу! Да мы так проскочим мимо всякой акулы, что она и не расчухает в чем дело. Да мы разгонимся до такой скорости, что выскочим метров на двадцать над поверхностью. Поверьте моему слову, самая злющая акула зачитает молитвы, когда увидит, с какой скоростью мы несемся!

– Ну, предположим, достигли мы поверхности, а что будет потом?

– Да бросьте вы к черту ваше «потом»! Надо попытать счастья или засесть здесь на веки веков. Я-то, во всяком случае, полечу.