Маракотова бездна

Едва оказавшись в открытом океане, и без того пышущий неуемной энергией профессор Маракот словно воспламенился. Наконец-то настало время действовать, и все долго подавляемое нетерпение вырвалось на свободу. Можно сказать, что профессор властно захватил и подчинил своей воле и сам пароход, и всю команду. Неразговорчивый, отрешенный от всего и от всех, рассеянный ученый внезапно исчез, а вместо него появился полный неукротимой энергии, едва сдерживающий внутреннюю силу вулкан в человеческом обличье. Глаза горели за стеклами очков подобно заключенному в фонаре огненному фитилю. Казалось, Маракот одновременно находился повсюду, в каждой точке корабля: измерял по карте расстояние, обсуждал с капитаном показания приборов, отдавал приказы механику Биллу Сканлэну, поручал мне множество странных дел, каждое из которых, впрочем, имело определенную цель. Он неожиданно проявил обстоятельные познания в электричестве и механике, а значительную часть времени проводил возле аппарата, который под его руководством скрупулезно собирал незаменимый помощник Билл Сканлэн.

— Послушай-ка, приятель Хедли, — обратился ко мне Билл утром второго дня. — Из этих кусков металла постепенно получается прекрасная штука. Наш профессор оказался отличным парнем и к тому же потрясающе искусным техником.

При первом взгляде на «прекрасную штуку» возникло впечатление, будто мне демонстрируют мой собственный гроб, однако пришлось признать, что мавзолей выглядит вполне прилично. Пол и четыре стены были плотно пригнаны друг к другу, а четыре бортовых иллюминатора обещали обеспечить отличный круговой обзор. Небольшой герметичный люк в крыше гарантировал легкий доступ; точно такой же люк имелся в полу. Стальной ящик был снабжен тонким, но очень крепким тросом, намотанным на барабан и работающим на выход и вход за счет мощного судового мотора, созданного для подачи и возврата на борт глубоководных тралов. Насколько могу судить, длина троса составляла примерно полмили, поэтому значительная его часть пока хранилась на палубе обмотанной вокруг тумбы. Резиновые трубки для снабжения аппарата воздухом имели ту же длину, что и прикрепленный к ним телефонный кабель, а также соединенный с судовыми батареями электрический провод, хотя аппарат также обладал независимым электроснабжением за счет батарей.

Вечером того же дня двигатели «Стратфорда» были остановлены. Барометр показывал резкое падение давления, а внезапно появившаяся на горизонте черная туча предвещала нередко возникающие в океане серьезные неприятности. Единственным судном неподалеку от нас оказался барк под норвежским флагом, и мы заметили, что матросы убирают стеньги, словно готовясь к шторму. Пока, однако, стояла тихая, благоприятная погода. Пароход «Стратфорд» мягко дрейфовал по голубому океану, лишь кое-где под влиянием пассата покрытому завитками белой пены.

Сканлэн явился ко мне в лабораторию с таким важным, многозначительным видом, которого его легкий характер еще ни разу не допускал.

— Послушай, Хедли, — серьезно начал он. — Сооружение опустили в трюм, где находится люк с двойным дном. Уж не намерен ли профессор использовать только что построенный аппарат для погружения на глубину?

— Именно так, Билл. Больше того, я собираюсь составить ему компанию: иными словами, погрузиться на дно вместе с ним.

— В таком случае вы оба сумасшедшие, иначе ни за что бы не додумались до подобной авантюры. Но лично я был бы распоследним простофилей, если бы позволил двум безумцам отправиться в опасный путь без меня.

— Это не твое дело, Билл!

— Позволь возразить. Именно мое! Да я ведь пожелтею с головы до пяток почище, чем больной желтухой китаец, если отпущу вас одних. Компания «Меррибэнкс» отправила меня следить за оборудованием, а если оборудование оказывается на дне океана, то мое место рядом, на том же самом дне. Билл Сканлэн должен находиться там, где находится железный ящик, независимо от того, кто рядом с ним: благоразумные господа или свихнувшиеся ученые-умники.

Спорить с Биллом не имело смысла. Таким образом, в наш клуб самоубийц вступил еще один достойный участник, и теперь оставалось только ждать команды к погружению.

Всю ночь Маракот и Сканлэн старательно трудились над оборудованием, а после раннего завтрака, готовые к приключению, мы втроем спустились в трюм, где капитан Хоуи с мрачным выражением лица простился с каждым из нас торжественным рукопожатием. Стальной ящик наполовину скрылся в двойном дне, и один за другим мы проникли в него через верхний люк, который за нами закрыли и герметично завинтили. Затем аппарат опустили еще на несколько футов, верхнее дно корабля задраили и в образовавшееся пространство пустили воду, чтобы проверить, насколько надежны швы. Стальной ящик отлично выдержал испытание: все соединения доказали свою прочность, так что нигде не появилось ни малейшей течи. После этого открылся нижний клапан двойного дна, и мы повисли в океане ниже корабельного киля.