Маракотова бездна. Страна туманов (сборник)

– Я бы не стал утверждать категорически. Но его сила уже не та, что была когда-то. В каждом посетителе Линден видит замаскированного полисмена и не может сконцентрироваться. Тем не менее на него можно положиться. У нас все равно нет лучшей кандидатуры, чем Том.

– А остальные участники сеанса?

– Думаю, что профессор приведет с собой парочку друзей.

– И все вместе они создадут ужасный букет вибраций. Нам понадобятся несколько человек сторонников, чтобы противостоять негативным колебаниям. Мы можем рассчитывать на Делицию Фримен. Она придет обязательно. Я тоже не откажусь принять участие. А вы придете, Мэйсон?

– Конечно, приду.

– А вы, Смит?

– Нет, нет. Я буду занят в газете. Кроме того, на следующей неделе мне предстоит провести три сеанса, двое похорон, одну свадьбу и пять собраний.

– Ничего страшного, мы легко сможем заручиться поддержкой одного или двух сторонников. Число восемь – любимое число Линдена. Итак, Мэлоун, вы должны будете добиться согласия великого человека и сообщить нам дату.

– Не забывайте о согласии духов, – серьезно произнес Мэйсон. – Мы должны посоветоваться с высшими силами.

– Конечно, должны, падре. Вы совершенно правы. Решено. Мэлоун, нам остается лишь ждать подходящего случая.

Как это часто бывает, тем вечером Мэлоуну пришлось столкнуться с происшествием иного рода. Перед ним неожиданно разверзлась пропасть, которыми так густо усеян наш жизненный путь. Когда ничего не подозревающий Мэлоун появился в редакции газеты, ему немедленно сообщили, что главный редактор мистер Бомон желает срочно его увидеть. Непосредственным начальником Мэлоуна был заместитель главного редактора, старый шотландец по имени Мак-Ардл. Очевидно, произошло нечто из ряда вон выходящее, если сам главный спустился с заснеженных вершин, откуда привык наблюдать за грешной землей, и решил побеседовать с обычным журналистом, одним из жалких людишек, которые по обыкновению копошились внизу, под ногами. Чисто выбритый небожитель, всем своим видом излучающий могущество и великолепие, восседал в роскошном кабинете, обставленном старинной дубовой мебелью и обитыми мягкой кожей диванами. Когда Мэлоун вошел, Бомон продолжал что-то писать, и лишь выдержав длительную паузу, поднял на журналиста острые серые глаза.

– А, мистер Мэлоун, добрый вечер. Я уже давно собирался встретиться с вами. Садитесь, пожалуйста. Дело касается статей о спиритуализме, которые вы написали. Поначалу вы относились к явлению довольно скептически, насыщая рассказ о так называемых духовных практиках здоровым юмором. Подобный стиль доставлял удовольствие мне и нашел понимание у публики. С сожалением должен заметить, что с некоторых пор ваше отношение к предмету претерпело серьезные изменения. Теперь многим кажется, что вы стали потворствовать нездоровому увлечению. Должен напомнить, что подобная позиция противоречит политике газеты. Если бы серия статей не была анонсирована заранее, мы бы отказались от их публикации, так как обещали читателям беспристрастное расследование. Серия будет продолжена, но тон статей должен измениться.

– Что вы от меня хотите, сэр?

– Вы должны снова сделать акцент на комической стороне. Именно это по вкусу публике. Сделайте из спиритуалистов посмешище. Вытащите на свет божий незамужнюю тетушку и заставьте ее говорить глупости. Вы поняли мою мысль?

– Боюсь, сэр, что я перестал видеть забавное. Более того, вынужден признаться, что отношусь к спиритуализму все более и более серьезно.

Бомон покачал благородной головой.

– К сожалению, наши читатели также стали относиться к спиритуализму серьезно, – Бомон указал на стопку писем, которая лежала на столе. – Взгляните: «Я всегда считал вашу газету изданием, которому не чужды заповеди Господни. Хочу напомнить, что греховные духовные практики, которые описывает ваш корреспондент, недвусмысленно осуждены в Священном Писании, а именно книгах Левит и Второзаконие{161}. Я стану соучастником во грехе, если буду продолжать выписывать вашу газету…»

– Фанатичная задница, – пробормотал Мэлоун.

– Возможно, этот человек именно такой, каким вы его описали. Но деньги, которые платит фанатичная задница, не хуже остальных. Вот еще одно письмо: «В век свободомыслия и просвещения непозволительно пропагандировать движение, которое тащит нас назад в средневековье и эксплуатирует изжившую себя теорию о высшем разуме, духах и привидениях. Посему я отказываюсь от подписки…»

– Было бы забавно, сэр, собрать этих критиков в одном месте, закрыть дверь на засов и дать им возможность урегулировать свои проблемы самостоятельно.

– Возможно, это забавно, мистер Мэлоун, но сейчас меня больше волнует тираж газеты.

– Вам не кажется, сэр, что вы недооцениваете способности публики? Что за горсткой экстремистов разных мастей скрывается огромное количество разумных людей, которые поверили высказываниям великих и достойных очевидцев? Разве не является нашей обязанностью идти в ногу со временем, подавать читателям реальные факты, а не высмеивать первопроходцев?

Мистер Бомон пожал плечами.