Марат

Комнату заполняют развратные хлюпающие звуки. Разнузданные. Порочные. Напрочь греховные. Из моего горла вырываются протяжные стоны.

Марат берет меня грубо. По-животному. Как брали свое пещерные люди.

Я жадно ловлю каждый миг. Каждый рывок. Толчок. Угрожающее рычание над ухом. Бой крови в подрагивающем от похоти органе.

- Я вообще тебя будить не хотел, ждал, когда сама проснешься, - шепчет, прикусывает мочку уха, заставляя задрожать. – Гребаную книжку читал. А ты стонать начала, вся задергалась, завертелась. Жопа наружу. Между ног течет, аж блестит. Я не железный.

Ох черт.

Он-то может и не железный. Но его член точно меч. Врезается в лоно, будто стальное лезвие. Волю мою кромсает, разделывает на части. Раскаляется все жарче.

- И что… что ты успел прочесть? – спрашиваю сквозь судорожный вдох.

- Много, - роняет неожиданно елейно, отстраняется слегка, отпускает мои руки, поглаживает спину ладонями, а после накручивает распущенные волосы на кулак, действует так, точно кобылу седлает, за гриву тянет. – Узнал, как в Испании мавры нападали на монастыри, насиловали невинных послушниц.

- Марат! – восклицаю осуждающе.

- Теперь понимаю, почему ты по книжкам прешься, - по голосу явно чувствуется ухмылка. – Видно, заводит жесткое чтиво. А потом такие сны снятся, что от голода задницей по простыни елозишь.

- Марат! – дергаюсь, напрасно пробую соскользнуть с его громадной дубины.

- Куда это ты? – тянет меня за волосы, шлепает по заднице и внутрь вбивается, порочный стон из груди вырывает. – Дай почитаю сказку на ночь.

Рай в шалаше - 8

Он вдалбливается внутрь размеренными тягучими движениями. Как молот обрабатывает наковальню, подгоняет ножны под меч, выковывает, выбивает искры возбуждения. Эмоции ослепляют, жар разливается вдоль позвоночника, сменяясь рефлекторной дрожью. Предательской, чувственной, леденящей.

- Т-ты мне приснился, - признаюсь судорожно, еле языком ворочаю. – Я видела тебя во сне. Четко. Поэтому и стонала настолько громко.

- К черту сны, - заявляет хрипло. – Мы в реальности.

- Там была наша первая ночь, - роняю сквозь рваный выдох. – Помнишь?

Марат вбивается внутрь меня особенно мощно. Заставляет захлебнуться животным вскриком. Погружает в жгучую истому.

- Забудь прошлое, - произносит, тяжело дыша в мой затылок. – Теперь все иначе.

- Но я... Я не хочу забывать... Я хочу, чтобы ты брал меня так, как тебе нравится...

Марат ничего не отвечает. Просто толкается внутрь жестче, шлепает меня по ягодицам, смачно и методично, тянет за волосы, принуждая сильнее прогибаться, принимать его острее, глубже, до сантиметра отдаваться вздыбленной плоти.

Его огромный твердый член двигается в моем лоне как металлический поршень, входит сокрушительными ударами, будто по маслу проскальзывает и заполняет до предела. Комкаю простынь, ощущаю, как внутри зарождается нечто дикое, одержимое, звериное. Утробный вой вырывается из моей груди. Ужасающий, чужеродный, пугающий. Звук разливается дрожью в каждом позвонке.

Марат выгибает меня так, что его здоровенные яйца ударяются о клитор. Буквально припечатывают, метят собственность, плотно вжимаются в мою самую чувствительную точку. Громадный член входит до основания, заполняет до отказа, чуть ли не в матку врывается.

Содрогаюсь. Не пытаюсь сдержать хрипы и стоны. А мой мужчина отстраняется, заставляет потянуться за ним, двинуть бедрами назад и с униженной мольбой пробормотать:

- Марат... Прошу... Марат...

- Что? – смеется.

И вновь входит до упора. Меняет стиль, движется, будто по кругу, ввинчивается в меня, прижимается вплотную. Густая поросль волос на его яйцах щекочет мои разгоряченные складки, дразнит клитор и ощущение такое, точно меня раз за разом простреливают разряды электричества. Мелко подергиваюсь под мускулистым телом, утопаю в собственных всхлипах и вскриках, давлюсь порочными стонами. Увязаю в тягучем наваждении без шанса вырваться на волю.

Мое тело трепещет. Жестко нанизанное на толстый раскаленный железный вертел, оно превращается в сплошной обнаженный нерв. Изнемогаю от неудовлетворенности.

- Марат, - умоляю, сдавленно бормочу: – Д-дай мне кончить.

- Рано, - насмешливо заключает он и полностью покидает тело, разрывает контакт, с явной издевкой постукивает упругой головкой по створкам лона, играючи толкается то выше, то ниже увлажнившегося входа.

- Марат! – восклицаю яростно, жажду разрядки, облегчения от мук.

Лихорадочно дергаюсь, пытаюсь сама насадиться на эрегированную плоть, но ничего не выходит. Мой мужчина не позволяет взять контроль. Продолжает забавляться, доводит до черты, до грани. Прижимается, но не проникает. Прислоняется и тут же отстраняется, пока я окончательно не обращаюсь в комок оголенных проводов, в трясущееся от гремучей похоти животное.

Вдоволь насладившись мучительной прелюдией, Марат милостиво овладевает мной, заполняет единственным толчком, растягивает истекающее соками лоно.

Я не вынесу, не вынесу снова...

Жадно нанизываюсь на него, сближаю наши бедра. Рушу все допустимые границы. Перехожу черту за чертой.