Марат

Я нервно улыбаюсь. Мои чувства тоже потеряли краски. Внутри зияющая пустота. Бездна, которую ничем нельзя заполнить. Страсть и ненависть испепелили меня, сожгли дотла.

Я иду за Маратом. В голове не возникает ни единой мысли. Я не представляю, что такого особенного или необычного мужчина может показать. Мы живем посреди леса. Здесь ничего не происходит. Иногда приезжает тот его приятель, который нам раньше помогал. Татарин. Кажется, утром он опять заезжал, доставил продукты как и обычно. Жизнь тут не особо богата на события. Но мне страшно вообразить будущее. Мир снаружи. Хотя момент, когда придется столкнуться с реальностью, точно наступит, причем скоро. Не выйдет скрываться вечно. Рано или поздно мы отправимся в аэропорт, улетим в Америку. Там разорвать наш контакт будет сложнее. Или наоборот? Дыхание перехватывает от волнения. Я вдруг начинаю прокручивать в голове разные варианты. Одна в чужой стране. В чужом городе. Это не пугает, а будоражит. Я хорошо знаю английский язык, работала над статьями для иностранных журналов.

Что это за звук?

Я обхожу дом и следую по тропинке, добираюсь до небольшой поляны. Наконец, вижу то, что заставляет меня замереть.

– Зачем ты? – запинаюсь. – Что это значит?

Огонь - 1

Впереди полыхает огромный костер. Поленья трещат, заставляя вздрогнуть. От одного лишь этого зрелища мороз расползается под моей кожей.

Я не представляю, как Марат сумел развести такой гигантский костер в одиночку, но выглядит это зрелище жутко. Просто чудовищно. Внутри пробуждается первобытный ужас, суеверный ужас сводит внутренности ледяными судорогами.

Опять какой-нибудь ритуал?

Я знаю, что семья Марата обожает древние традиции. Я даже стала жертвой одной из них в самом прямом смысле. Он один из них. Это не стереть и не смыть. Даже когда Марат отказался от своего рода, ничего не изменилось.

Он хищник. Зверь. Это читается буквально в каждом его движении.

– Зачем? – повторяю глухо, другие фразы на ум не идут.

Зачем мы здесь? Зачем этот костер?

Что это все, черт побери, значит?!

Странно, однако глядя на языки пламени, взмывающие вверх, я почему-то вспоминаю один из своих худших кошмаров. Тот день, когда Марат привел меня в просторный кабинет, взял перед всей своей родней, перед представителями чертовых кланов. Распластал на столе, привел в нужную позу и сделал своей рабыней. Хотя сначала мне пришлось встать на колени, удовлетворить его.

Фрагменты путаются в моей сознании. Тошнота подкатывает к горлу. Липкий пот струится вдоль позвоночника. Пульс бьет по вискам так сильно, что затылок жутко ноет, пульсирует от рваной боли. Меня колотит.

Проклятье. Хуже всего момент в самом конце моих путанных воспоминаний. Тот самый миг, когда Марат достает нож. Сначала чудится, будто клинок вонзится в мое горло, рассечет глотку и все мучения, все унижения оборвуться навсегда. Но нет. Стальное лезвие вгрызается в мое тело чуть пониже поясницы, высекает знак принадлежности. Находясь в той комнате, я еще не до конца осознаю происшедшее. Плохо понимаю, что именно здесь творится. Ответы придут позже.

Конечно, там не было костра. Вполне обычная комната для проведения различных бизнес-конференций. Высокие окна в пол, современная техника. И множество людей. Мужчины в элегантных деловых костюмах. Они не походили на варваров, но их глаза жадно впивались в меня, ловили каждое мое движение.

Потом я узнала про ритуал, про то, что там я стала рабыней Марата. Он заклеймил меня своим ножом, вырезал на моей пояснице первую букву своего имени. Поставил метку как на животное.

Может, на том проклятом лезвии и правда было особое снадобье? Марат говорил, что в древние времени нож для клеймения обрабатывали специальным составом. Может, это и сделало меня покорной? Одурманило? Навечно привязало к нему?

Даже сейчас я не могу полностью от него отстраниться. Не выходит. Не получается на физическом уровне.

Нас будто связывает незримая, но до жути крепкая цепь.

– Я всегда плачу по счетам. Мы должны быть в расчете, – говорит Марат и подает мне нож, отрывисто приказывает: – Режь.

Огонь - 2

– Ты обезумел?

Я отшатываюсь назад, но Марат настигает меня, насильно вкладывает нож в мою ладонь, заставляет сжать пальцы на ледяной рукояти, которая моментально вбирает тепло моего тела.

– Режь, – твердо повторяет мужчина. – Оставь на мне свою метку. Забери этот долг моей плотью и кровью.

– Я уже резала тебя, – нервно мотаю головой. – Ты сам знаешь. Хватит уже. Достаточно крови.

– Нет, – отрезает он. – Тогда ты защищалась. Теперь все иначе. Ты жаждешь расплаты, так бери. Нечего ждать.

– Я ничего подобного не желаю, – кривлюсь. – Прекрати.

– Боишься? – спрашивает хрипло. – Думаешь, я брошусь в ответ? Нанесу удар? Нет, Вика, я сам тебе разрешил. Так сожми нож и кромсай.

– Ты псих, – бормочу. – Просто чокнутый.

– Отлично, – оскаливается. – Я сам.

Он тянет меня за руку, направляет нож в собственную грудь, прижимает лезвие вплотную, надавливает так, что острие вспарывает кожу.

Марат метит прямо в сердце. Я застываю от шока.

– Хватит! – кричу. – Остановись. Что ты творишь?