Мардж и пять сбежавших принцев

– Нет, – не согласилась девушка. Она обхватила ладонями кружку с горячим напитком и, глядя на нее, промолвила: – Таким, словно остался без сердца.

От ее слов Мардж сделалось дурно, а девушка продолжила:

– Мариель был не самым отзывчивым молодым человеком и не особенно жалостливым. Две недели назад он резко стал другим. Теперь он никого не любит, не жалеет, не испытывает никаких эмоций. Он так грубо разговаривает со мной… – ее глаза наполнились слезами, и она не смогла договорить.

– Ох… – выдохнула Мардж и отпила какао, чтобы немного успокоиться. Чувства других людей были ей не чужды. Она подумала о том, что уж с сердцем Дедуля что-то сможет сделать. В отличие от души, оно осязаемо. – Тогда вам обязательно надо поговорить с моим отцом. Он скажет сможет ли вам помочь.

Как оказалось, Дедуля не отказался от сложной задачи и за свои труды попросил Остролистник – редкое растение, растущее в горах королевства Шарри, которое почти невозможно найти.

Некоторые маги, ищущие его для своих снадобий, рассказывали, что Отролистник прячется от тех, кто не достоин его найти. Поэтому Мардж сочувствовала несчастной девушке, которая хотела сделать жениха прежним, но встретила на пути упрямого старца с невыполнимым условием.

Впрочем, через несколько дней красивая незнакомка вернулась и не с пустыми руками.

Глава 3

Мардж поливала в саду, когда ее позвал Дедуля. Да таким резким голосом, что, вздрогнув, она выронила лейку.

– Готовься принять нового пациента! – радостно прокричал он.

Мардж глянула на дорогу и увидела карету с гербом Шарри. Ее охватила легкая досада: после поливки она собиралась поговорить с Фредериком, рассказать, что отец не вылечит его, он только тянет деньги с королевской четы. Если дедуля прав, и недавняя гостья привезла к ним своего жениха, у нее сегодня не останется времени для болтовни.

Оставив лейку, девушка пошла к крыльцу, вытирая руки о передник без какой-либо необходимости.

«Нервничаю, – заключила она, мысля трезво и потому догадываясь о причине. – Я никогда не видела бессердечного человека».

Мардж подоспела вовремя. Хорошенькая невеста принца спускалась из кареты к молодому человеку, остававшемуся возмутительно безучастным. Черты его лица были миловидными, но серые глаза излучали холод. Принц Мариель отмахнул светлую челку со лба и посмотрел на Мардж, как на презренную нищенку. У нее тут же перехватило дыхание от его высокомерия и ледяной красоты.

Невеста принца вышла из кареты самостоятельно и забрала с мягкого, обшитого красным бархатом сиденья, небольшой бумажный сверток. Увидев его, Дедуля, встречающий посетителей, радостно потер ладони. Мардж отвела взгляд, осуждая действия отца. Мало ему было Многолистника из Робикона, так еще и Остролистник из Шарри подавай!..

– Мардж, проводи принца в палату!

Крик отца прервал цепочку ее размышлений, ведущую к чему-то важному. Девушка не огорчилась. За долгое время работы с отцом она привыкла поступаться своим мнением, свободным временем и даже мыслями.

– Пожалуйста, следуйте за мной, – обратилась она к молодому человеку, стараясь держаться достойно и не выдать волнение, ударившее в виски, как только принц, презрительно фыркнув, приблизился к ней.

Они шли в правое крыло, и Мардж ругала себя за то, что не может вытянуть из себя ни слова. Обычно она рассказывает новым пациентам о правилах лечебницы и о том, что находится на ее территории.

С Мариелем, как и с Фредериком, у нее не завязывался разговор. Дело было не в том, что они принцы и находятся на недосягаемом уровне для простых смертных, а в том, что они не казались людьми.

– Вот эта палата занята принцем из Робикона, – указала Мардж на одну из дверей. – Остальные свободны, можете выбрать…

Слово «любую» она не договорила. Прекрасный Мариель дернул ручку двери, рядом с которой стоял – соседней с Фредериком, и молча скрылся в палате.

Негодующая Мардж поднялась в кабинет отца и успела увидеть, как он убирает на верхнюю полку сверток, привезенный принцессой.

– Остролистник надо хранить в темноте. Сорванное растение от одного луча света лишится своих свойств.

Дедуля слез со стула и посмотрел на дочь, но не заметил, что та чем-то расстроена.

– Я не могу с ним общаться, – пожаловалась она, уязвленная поведением принца из Шерри. Его высокомерие и эгоизм ранили сильнее, чем она думала.

– С кем? – не понял Дедуля.

Он устроился за рабочим столом, заваленным листами с рецептами лекарственных зелий, пучками сушеных трав, свечами для ночной работы и перьями, пришедшими в негодность.

Задав вопрос, Дедуля немедленно забыл о не законченном разговоре, увлеченный поиском записной книжки, которая затерялась среди этого хлама. С минуту Мардж следила за ним и надеялась, что он самостоятельно вспомнит о ней и поднимет голову, так и не дождавшись ответа.

Этого не произошло. Дедуля забыл о ее присутствии и принялся мурлыкать какой-то легкий мотив, решив, что остался один в кабинете.

– Отец! – с упреком позвала его Мардж, обращая на себя внимание.

Дедуля вздрогнул и уставился на нее, как на привидение.