Марджори в поисках пути

«Дорогой Ноэль!

В самом деле никто тебя не любит. Полагаю, что две сеньориты, которые сидят у тебя на коленях, когда ты читаешь это письмо, не в счет. Передай им от меня привет.

Я завидую твоему потрясающему путешествию по Мексике. Хотела бы найти какой-нибудь благовидный предлог и к тебе там присоединиться, да не получается. Так что довольствуйся своим скульптором и сеньоритами и, конечно, воспоминаниями. Кстати, «Лицо луны» играют тут на каждом углу, и звучит она не хуже, чем в тот день, в кабинете Сэма Ротмора. Поздравляю, ты, наверно, катаешься как сыр в масле на свои гонорары.

Я тоже тут постаралась и преуспела. Поиски работы увенчались некоторым успехом. Собираюсь на лето в театр «Рипль Ван Винкль». Ты наверняка знаешь это место. Кэтрин Хэпберн вышла оттуда, так почему бы не Марджори Морнингстар? Все ребята говорят, что это самый лучший из летних театров. В аптеке я — новая героиня. Говорят, я буквально ворвалась в контору Клиффа Раймера, взяла его за горло и заставила прослушать, как я читаю «Пигмалион». Так оно и было. С отчаяния чего не сделаешь. Я всего-навсего актриса-практикантка, так что платить мне не будут, но хоть комнатой и питанием обеспечат. Я больше не стану, слава Богу, висеть на шее у родителей. А самое главное, я наконец буду играть.

Да, я по-прежнему одержима этой мечтой или тропизмом, или как там это называется. И я по-прежнему говорю: ты еще придешь в день моей премьеры ко мне за кулисы просить у меня прощения.

Тебя, впрочем, наверняка позабавит, что на любовном горизонте у меня появился некий доктор Шапиро. Есть в этом какой-то фатализм, хотя зовут его Моррис, а не Макс. Я рассказала ему о твоей дежурной шутке. А он, дурак, предложил поменять имя на Макса. Но не волнуйся, твои предсказания не сбываются. С доктором Ш. не соскучишься (мы с ним только танцевали), но я все еще Марджори Морнингстар, если только, не приведи Господи, наш приятель-врач не раздобудет где-нибудь белого коня и не увезет меня. С него станется. Ну а ты, подлец, радуйся жизни. Не пей слишком много текилы, не то проснешься однажды ясным солнечным утром и обнаружишь, что женат на толстой, как бочка, сеньорите со здоровенными ножищами. Печальный будет конец для Чародея в Маске!»

Когда дело дошло до подписи, она долго думала. Наконец написала: «Искренне твоя», но на бумаге это выглядело глупо и намекало на уязвленную гордость. И она переписала вторую страницу письма — и только ради того, чтобы написать в конце: «С наилучшими пожеланиями!»

Марджори оставила письмо на столе и пошла спать. Утром она не знала, отправлять его или нет. Знала только, что самое разумное было бы выбросить письмо Ноэля и никогда больше не писать ему. Но шпилька по адресу доктора Шапиро казалась очень остроумной даже при свете дня. Письмо она отправила.