Марджори

— Вальс, — произнес Самсон-Аарон. — Моя жена хорошо танцевала вальс. Сестра твоей мамы. Ты не поверишь, я был тогда тощий, как зубочистка. — Он покосился на Марджори. — Она была немного похожа на тебя.

Марджори повернулась и протянула к нему руки:

— Дядя, давай потанцуем с тобой.

— Что? — Он устало рассмеялся. — Я свое оттанцевал сорок лет назад.

Грич, который стоял возле Марджори и отбивал на ладони ритм карманным фонариком, поддержал ее:

— Хорошая идея. Давай, Сэм. Начинайте, Марджори!

Остальные присоединились к Гричу:

— Давай, тореадор! Сэм, Марджори! Вальс!

Самсон-Аарон оглянулся вокруг. На лице его сияло привычное веселье.

— Такой старый слон, как я? А все равно на родине другой вальс, не такой, как здесь…

Но Грич уже подтолкнул фонариком Марджори в спину, и она оказалась в руках у дяди. Он обнял ее за талию.

— Ну, Моджери, хоть раз твой дядя потанцует с тобой.

Он неловким движением отвел ее руку в сторону, принимая нужную позицию, сделал короткий нерешительный шаг, и они степенно закружились в вальсе на пустой сцене.

Толстый старик в мятом пляжном костюме желтого цвета и девушка в голубом платье, открывающем плечи, завершили один круг по сцене. Раздались аплодисменты и ободряющие возгласы.

— Давай, Сэм! Ну-ка, попляши, Сэм!

Они кружились в танце, выполняя точные старомодные па, а сцена, люди, рояль — все медленно проплывало мимо них. Самсон-Аарон смотрел на свою племянницу с благодарностью и удовольствием одинокого человека. Она произнесла:

— Ты чудесно танцуешь, дядя. Нам нужно было бы и раньше танцевать с тобой.

— Правда? Что мы должны были бы делать в жизни — и что мы делаем. Жена моя, она — ну, да ладно, мы не болтаем, мы танцуем.

Перед тем, как расстаться,
Наши влюбленные сердца
Соединятся в вальсе «Южного ветра»,
Время властно изменить нас,
разлучить нас…

Марджори танцевала с закрытыми глазами, испытывая приятное головокружение и почти готовая заплакать. Она думала о том, какой удивительный день сегодня, как легко и в то же время как трудно она пришла к нему — чтобы просто вот так танцевать с дядей Сэмом под мелодию вальса, которая теперь всегда будет напоминать ей о нем.

— У-уф! — Он остановился. Она открыла глаза. Он оглядывался, с трудом улыбаясь. — Я ж вам говорил, в моем возрасте лучше мыть посуду. Это ж легче. — Он доковылял до стула, сопровождаемый аплодисментами и смехом, уселся и стал смешно обмахивать себя руками, как веером.

Вскочив из-за рояля, Ноэль схватил бутылку шампанского, стоявшую в крошечном ведерке со льдом, мгновенно вытер ее и положил Сэму на колени.

— Первый приз! Победителю в конкурсе вальса — Сэму Федеру — мойщику посуды, тореадору, отличному парню — с горячей признательностью от руководства «Южного ветра»!

Аплодисменты были оглушающими и долгими. Даже Грич клацал своим фонариком громче, чем обычно. Дядя смотрел по сторонам, глаза его сияли, усы распушились, скрывая довольную ухмылку, а руки неумело держали призовую бутылку.

— Н-да, ну что ж, теперь вот пусть молодежь танцует. Я показал, как это делается.

Пианист сел за рояль, взял несколько аккордов, которые потом плавно перелились в мелодию вальса. Танцующие пары заполнили сцену. Без единого слова Ноэль взял Марджори за руку, и они закружились в вальсе. Она увидела Уолли, опиравшегося на рояль и наблюдавшего за ней без всякого выражения. Потом она закрыла глаза. Волшебное тепло, исходившее из рук Ноэля, проникло в ее тело. Так было всегда, когда он касался ее.

— Чудесная песня, Ноэль, — прошептала она. — Правда, чудесная.

— Текст неважный, — услышала она его голос. Ее лицо касалось грубой шерстяной ткани. — Я писал слова так быстро, как только позволяла рука. Музыка, я надеюсь, выражает больше. Это в твою честь.

Она сжала его руку, а он чуть приблизил ее к себе. Сердце ее переполняла теплая сладостная боль. Какая-то пара в танце натолкнулась на них, и она открыла глаза. Она увидела, как Самсон-Аарон тихонько опустил бутылку шампанского обратно в ведерко со льдом и направился к выходу за сценой. Прервав танец, она схватила Ноэля за руку и побежала за дядей.

— Подожди, дядя, подожди!

Он остановился, робко ссутулившись. Затуманенные усталостью глаза как-то встревоженно взглянули на них. Она еще не успела сказать ни слова, как он уже выпрямился, и лицо его снова засветилось жизнелюбием и добрым юмором. Он сказал:

— Довольно для старика. Я иду спать. Выпейте после вальса мое шампанское вместе с мистером Эрманом. Меня жажда замучила. Выпью пойду стакан холодной воды на кухне — и спать.

— Через пятнадцать минут принесут сандвичи, Сэм, — проговорил Ноэль. — Вы ведь не откажетесь перекусить?

— Мистер Эрман, я сегодня достаточно съел. За добрый стакан чистой воды я бы выложил сотню долларов, благо, она бесплатная. Та желтая штука — она как соль. Спокойной ночи. И танцуйте, танцуйте, развлекайтесь!

— Я пойду провожу тебя до кухни, — предложила Марджори. — Все равно я хотела подышать воздухом и…