Марджорис (СИ)

— Рикс захочет обследовать место происшествия.

— Йен, оставь меня, или я за себя не ручаюсь! И Риксу скажи! — Фриделис едва держал себя в руках. Там за дверью испуганно билось сердечко его голубоглазой Ами и ему до судорог хотелось сжать её маленькое тело в своих руках.

До Макки наконец-то дошло и он, осуждающе взглянув на него, приказал одному из подчинённых взвалить на плечо уже затихшее тело злоумышленницы, и они наконец вышли из приёмной. А Фрид дрожащей рукой потянул на себя дверь.

Она сидела на полу, обхватив руками колени и раскачиваясь взад-вперёд, издавая тихие всхлипы и вздрагивая тонкими плечиками.

— Ами, — хрипнул он, шагая к растрёпанной девушке. Присел, подхватывая под спину и колени и прижимая к себе, как самую большую драгоценность. Девушка сначала испуганно дернулась, вскинула заплаканные глаза, но увидев его, разом успокоилась. Прижалась к нему всем телом, обхватив руками за шею.

— Я справилась и не пустила никого в ваш кабинет, — прошептала куда-то ему в ключицу, заставив вздрогнуть всем телом. Дикая ярость, бушевавшая в нём, не найдя выхода, преобразовалась во что-то ещё более необузданное.

— Ты умничка, Ами, — прошептал в её волосы, изо всех сил пытаясь заставить себя отпустить это прекрасное создание, боясь сокрушить и сломать своей безумной страстью. Но вместо этого прошёл за свой стол и уселся в кресло, умостив её у себя на коленях.

— Я сначала думала только о том, чтоб не дать зайти сюда, — она чуть-чуть повернула голову, теперь касаясь губами его шеи, сметая остатки самоконтроля. — А потом я поняла, что едва не погибла. Лезвие было так близко, — девушка вздрогнула, ещё больше вжимаясь в его тело.

С прерывистым вздохом прижалась губами к бешено бьющейся жилке и, повинуясь инстинктивному порыву, лизнула солоноватую кожу, вызвав мучительный стон в его груди.

— Что же ты делаешь, маленькая?!! — безумие вырвалось на свободу, и он, опрокинув её на свой рабочий стол, прижал всем телом и обрушился, как одержимый, на сладкие порочные губы, стремясь поглотить её до конца.

Глава 21

Ами не сразу осознала, что больше не одна. Фрид пришёл и держал её в своих руках. И ей стало всё безразлично, кроме ощущения его рядом. О боги! Неужели она могла умереть и больше никогда его не видеть, не чувствовать его прикосновений? Девушка безропотно позволила усадить себя на колени, желая лишь быть ещё ближе к любимому. А потом мир сошёл с ума. Как она оказалась распростёртой под ним на его столе, её перестало волновать, как только жёсткий рот сомкнулся на её губах. Мужские руки легли на бедра, сминая юбку, задирая её вверх, обнажая дрожащие ноги. И тут же между них вклинилось твёрдое напряжённое тело, раздвигая, прижимаясь и вдавливаясь в изнывающее лоно. В рот ворвался его язык, лаская в сводящем с ума ритме. Горячие руки скользнули по животу, рёбрам и подхватили упругие холмики, обжигая даже через ткань, потом рванули полы блузы, рассыпав вокруг жемчужные пуговицы.

— Ами, ненаглядная моя, — прохрипел он, отрываясь от её губ, чтобы тут же припасть к груди. Прихватил зубами сморщенный сосок, вырывая у неё грудной стон, и тут же зализал, ударяя языком по твёрдой горошине. Пальцами сжал второй, посылая обжигающие искры прямо вниз живота, туда, где всё уже горело и пульсировало.

— Фри-и-д, — срывалась прерывистая мольба с её губ, и она сама не знала, чего больше просит. Казалось, что ей не выдержать эту жажду, так остро, на грани ощущалось каждое касание, тяжесть мужского тела, почти грубые ласки. Но и прекратить это не было никаких сил. Не сейчас. Не тогда, когда его голод к ней, его безумная жажда заставила наконец почувствовать себя желанной для любимого. Пускай ненадолго. Пускай на один всего лишь раз. И она плавилась в его руках, сгорая вместе с ним, желая так же неистово, отрицая собственный страх. — Фрид, пожалуйста.

— Да моя хорошая, всё что хочешь! Только не проси остановиться, — миг и его руки перевернули её безвольное тело, укладывая животом на прохладную столешницу, подняли юбку ещё выше, затем скользнули по бедрам, снимая последнюю преграду. — Держись за край, любимая, — и он сам уложил её ладони, куда надо, сжимая тонкие пальцы. Шелест срываемой одежды и к её спине прижимается его обнажённый торс, а между ягодиц упирается каменно-твёрдый член. Руки снова находят соски, перекатывая, потягивая, играя, а рот припадает к основанию шеи, заставляя дрожать и толкаться бедрами ему навстречу. — Вот так, моя девочка. Скажи, что хочешь этого так же сильно, как и я.

— Хочу-у-у, — неужели этот хриплый стон её?

— Ты моя, Ами. Слышишь? — его ноги разводят её бедра, и головка упирается в мягкие складочки, неумолимо раздвигая их. — Скажи, Ами, чья ты?

— Твоя, только твоя! Всегда!

Мужская рука наматывает на кулак давно растрепавшиеся русые волосы и тянет назад, заставляя прогнуться, открываясь ему ещё больше.

— Источник мне свидетель, я беру то, что ты добровольно отдаёшь.